26–28. Сам по себе из Сознания возникает ум, как пена появляется на поверхности воды. Потом этот ум ограничивается действиями, так же точно, как пена может быть ограничена плавающей на воде веревкой. Ибо воображаемый джива, являющийся по своей природе только Сознанием, есть причина действия. Возникнув из недвижного Сознания, постепенно он становится действием. Как семя сначала пускает росток и потом постепенно разрастается побегами, листьями, цветами и плодами, так отдельное сознание сначала осознает собственное существование и затем разрастается разнообразием форм.
29–30. Другие дживы, появившиеся точно так же в уже возникшем мире, находят прибежище в телах разных живых существ. Затем с помощью своих собственных действий они становятся причинами своих повторяющихся рождений и смертей и поднимаются на небеса или низвергаются в преисподнюю. Эти волнения Сознания называются действиями.
31. Только движение Сознания является действием, и лишь это определяет судьбу и становится умом, разделением на хорошее и плохое и всем остальным, затем становясь существами и мирами, будучи изначально Сознанием, как дерево, появившись из семени, отращивает цветы и листья.
Такова сарга шестьдесят четвертая «История о Лиле. О ростке и семени» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 65. История о Лиле. Об ограниченном сознании.
Васиштха продолжил:
1–3. Из высочайшей причины сначала возникает ум, наслаждающийся объектами и состоящий из мыслей. Появляясь из Брахмана, он им и остается. Он, словно маятник, колеблется между существованием и несуществованием и видит это творение и реальным, и нереальным, как воспоминание о ранее ощущавшемся аромате, порожденном желанием. Когда ум исчезает, утрачивается всяческое разделение, состоящее из понятий единства и множества, и нет более видимостей Брахмана, отдельного ограниченного сознания, ума, майи, чувства деятеля, действия и мира.
4–6. Остается только единый океан Сознания, природа самого себя, раскинувшийся водами бесконечного знания истины. Как сновидение, нереальное из-за непостоянства, но кажущееся реальным из-за ощущения, и ум, и мир и реальны, и нереальны. Иллюзия ума и мира ни реальна, ни нереальна, она не является мудрому, а для невежественного возникает, словно фокус волшебника.
7–12. Долгий сон, называемый сансарой, создается силой ума по причине неверного восприятия; так же глупец видит в пне подобие человека. Ввиду незнания своей природы ум не задумывается о своих понятиях, как, представив привидение и испугавшись его, ребенок не задумывается о его сути. Из вездесущего и всепроникающего Сознания неописуемой природы при обращении к познаваемому появляется ум; из ума возникает понятие об ограниченном сознании; из ограниченного сознания зарождается чувство «я»; из него – осознание; из осознания – чувства и прочее, и затем появляются заблуждения о теле и всем остальном, на основе которых появляются рай и ад, свобода и несвобода, подобно побегу, вырастающему из семени. Как нет различия между дживой и сущностью Сознания, так нет разделения между дживой и умом. Как нет разделения между дживой и умом, так нет отличий между телом и действиями.
13. Только действия являются телом, и лишь тело есть ум. Джива – это понятие, что «я – именно это». Это отдельное ограниченное сознание есть само божественное Сознание, Атман. Все есть блаженный Шива – в этом истина всех писаний.
Такова сарга шестьдесят пятая «История о Лиле. Об ограниченном сознании» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 66. История о Лиле. О связи между миром и Сознанием.
Васиштха сказал:
1–4. Есть только единая высочайшая Реальность, о Рама, которая кажется множеством. Единое как будто становится множеством, как из пламени одной лампы зажигается сотня ламп. Когда многообразие мира бесстрастно исследуется и видится таким, как есть, нереальным, человек освобождается от страданий. Человек – это его ум, и когда ум пропадает, мир успокаивается. Так для обутого весь путь будет выстланным кожей. Как в стволе банана нет ничего, помимо листьев, так же в мире нет ничего, кроме ошибочного наваждения.