9–11. Это – высочайшее пространство Сознания, невоспринимаемое в силу своей исключительной тонкости. Хотя оно является внутренней сущностью всего, оно превосходит пять органов чувств и ум. Будучи сутью всего, оно никогда не пустота, это – сам говорящий и думающий, даже если он думает, что его нет. Никакой логике не поддается несуществование существующего. Природа всего осознается косвенно, как спрятанную камфару выдает присущий ей аромат.
12–14. Все здесь, осознаваемое умом как что-то, есть лишь это Сознание, и в силу того, что его чистота по своей природе превосходит чувства, оно не является чем-либо. Только оно, будучи сущностью всего существующего, оказывается и единством, и множественностью. Поскольку исключительно благодаря ему существует этот мир, лишь оно и является ларцом драгоценности этого мира. В этом безбрежном океане осознания появляются и пропадают волны трех миров, как разнообразные понятия ума; так в воде по причине ее текучести возникают водовороты.
15–17. Поскольку это Сознание не постигается умом и чувствами, оно кажется пустым, но в силу того, что оно осознается самопознанием, оно не пусто, хотя подобно пространству. При понимании недвойственности можно ощущать, что я есть ты и ты есть я, но безграничное осознание не становится ни тобой, ни мной. Когда при пробуждении к истине отброшены все представления о «тебе» и «мне», не остается ни тебя, ни меня, ни всего, или же все становится мной самим.
18–20. Это высшее Я не движется, двигаясь и даже проходя множество йоджан. Благодаря осознанию, множество йоджан пребывают в этом Сознании. Оно не движется даже в движении и, даже обретенное, не обретается, ибо место и время пребывают в пространстве собственной реальности. Если его цель находится в нем самом, воистину, куда оно может пойти? Будет ли мать искать своего сына где-то еще, когда он у ее груди?
21–22. Коль скоро оно пребывает всюду, оставаясь неизменным, содержа в себе все творение и делая все, оставаясь в себе, куда и как ему еще идти? Когда закрытый горшок переносят в другое место, пространство в нем не движется при перемещении горшка; так и высшее Я всегда остается недвижимым.
23–26. Когда оно в себе ощущает осознанность и несознательность, оно как будто становится и осознанным, и несознающим. Когда единое Сознание по своей природе является реальностью и осознанности, и несознательности, тогда оно, будучи сознающим, может быть подобным камню, о демонша! В безначальном и бесконечном высочайшем пространстве безграничное Сознание создает, не создавая, удивительное разнообразие трех миров. Чистое Сознание дает реальность огню, принимая его форму и не оставляя при этом своей природы. Даже будучи вездесущим, оно не горит, своим сиянием очищая все предметы мира.
27–29. Из чистого сияющего пространства Сознания рождается огонь, чья природа – сияющее осознание. Высшее Я, осознавая, являет свет солнца, луны и прочего и, будучи формой сияния Сознания, не может быть скрыто даже облаками всеобщего разрушения конца великих кальп. Это внутренний свет сердца, ощущаемый, но не видимый глазу; это бесконечное высочайшее сияние, дающее существование всему.
30–32. Превосходя ум и пять органов чувств, это сияние внутреннего света освещает видимость предметов вовне, хотя оно возникает внутри. Этот свет питает деревья, кусты, лианы и прочие существа, не имеющие глаз и органов чувств. Он – воплощение высшего знания, являющийся по своей природе ощущением. В этом осознании пребывает мир как существование, время, пространство и действие. Оно – хозяин, деятель, создатель и наслаждающийся, хотя с точки зрения себя самого не является чем-то.
33–35. Не оставляя своей исключительной тонкости, высшее Я становится ларцом, хранящим драгоценный алмаз мира. Мир, состоящий из знающего, знания и объекта знания, не существует в его безграничности. Только оно ярко сияет повсюду в целом мире. Когда в нем пребывает ларец мира, тогда оно само – наивысшая драгоценность! Из-за непонимания оно видится тьмой; являясь Сознанием, оно видится светом. В силу его природы осознанности оно есть, но поскольку оно превосходит чувства, его как будто нет.