63–67. Сознание, являющееся глазу как видение, в отсутствие склонностей и понятий пребывает в своей изначальной природе, а создав видимое обращением к внешней форме, оно проявляется как видящий. Без видящего никак не может быть и бытия видимого, как без отца нет сына и без единства нет двойственности. Только сам видящий становится видимым, без видящего видимое не существует. Без отца нет сына и без наслаждающегося нет объекта наслаждения. Видящий, являющийся чистым Сознанием, способен создать видимое, как чистое золото способно стать браслетами и другими украшениями. Но видимое, будучи материальным и несознательным, не может создать видящего, как золотой браслет не создает золота.
68–72. Сознание творит своим осознанием видимые объекты, которые нереальны, но кажутся истинными в силу заблуждения, подобно тому, как в золоте видится иллюзия браслета. Пока видится браслет, не замечается само золото; так же, пока видится реальность в видимом объекте, не узнается сам видящий. Видящий, проявляясь как видимое, дает реальность видению, как золото пребывает реальностью золота в ощущении браслета. Видящий и видимое не могут ощущаться реальными одновременно; так если в далекой фигуре узнается человек, в ней становится невозможным узнавание животного. Воспринимая зримый объект, видящий не замечает себя самого, ибо в его видении собственная реальность становится как будто нереальной.
73–76. Когда благодаря пробуждению пропадает видимое, сияет только реальность самого видящего, как при отказе от восприятия браслета узнается само изначальное золото. Когда есть видимое, есть и видящий; когда есть видящий, зримо и видимое. Без одного пропадают оба, и не остается даже одного из них. Когда все познается таким образом Атманом, чистым Сознанием, остается лишь чистое Сознание, которое превосходит слова. Видящий, видимое и видение появляются в свете тончайшего высшего Сознания, подобно тому, как лампа освещает все вокруг.
77–80. В мудрости пропадают три понятия – знающего, знания и знаемого объекта, подобно тому, как в золоте исчезают браслеты и прочие украшения, пребывавшие в нем как нереальная видимость. Как нет объекта, даже немного отличного от элементов воды, земли и прочего, так же нет ничего отдельного от природы этого Сознания. Когда в силу природы вездесущего восприятия, будучи сущностью всех ощущений, появляется непосредственное восприятие единства, несомненным и естественным становится осознание единства всего. Нет разделения воли этого Сознания и результата, следующего за желанием, как волны не отделены от океана. Воистину, ощущение едино с тем, что оно ощущает.
81–85. Атман не разделен ни временем, ни пространством, ни чем-либо еще; будучи природой всего, он является сутью любого восприятия. Он реален благодаря своей природе осознания, но в силу его невоспринимаемости, в высочайшем Атмане, являющемся всем, нет ни двойственности, ни единства. Если есть двойственное, то есть и единое: они существуют вместе, подобно свету и тени. Ибо когда нет множественности, откуда взяться единству, с которым оно нераздельно? Если нет единства, то нет ни единства, ни множественности. В этом случае что есть, то и существует, будучи Сознанием. Поэтому двойственность и единство не отличны от Сознания, как текучесть не отлична от воды.
86–88. Как дерево находится в семени, так этот мир с разнообразными проявлениями пребывает в Брахмане, который не затронут им в силу своей неизменной природы. Поэтому даже двойственность не отделена от Брахмана, как браслет не отделен от золота. Обладающий знанием истины воспринимает двойственность, осознавая ее как нереальную. Как текучесть неотделима от воды, движение – от ветра, пустота – от пространства, так же нет множественности, отличной от высочайшего Ишвары.
89–92. Осознание двойственности и недвойственности приводит только к страданиям; полное невосприятие и того, и другого известно как высочайшее состояние. Этот мир пребывает в тончайшем высшем Сознании как знающий, объект знания и само знание, как видящий, видимое и видение. Пылинка этого мира постоянно создается и разрушается горой Сумеру чистого Сознания, будучи ее частью, как ветер проявляет и растворяет в себе движение. О, сколь ужасна эта иллюзия, величайшая из творцов человеческих заблуждений! Множество тройственных миров пребывают единственно в высочайшей частице Сознания.
93–96. Поскольку иллюзия всегда нереальна и призрачна, мир существует исключительно как чистое высочайшее Сознание. Бесчисленные миры пребывают в этой частице Сознания, которое не теряет своей неизменности, как в горшке сокрыто семя, содержащее в себе огромное дерево. Как в семени находится огромное дерево с его цветами и плодами, так высочайшим видением воспринимается и весь мир в тончайшем Сознании. Как дерево пребывает в семени, не оставляя своих ветвей, плодов и листьев, так же бескрайний мир пребывает в тончайшем Сознании.