13–16. Потому своим умом, лишенным желаний, как во сне, совершай то, что приходит к тебе, с интеллектом, как будто погруженным в глубокий сон. О Господь мира, как ты сейчас удовлетворен творениями сыновей Инду, так же они будут радовать тебя и после твоего творения, о Создатель! Эти миры зримы только внутренним взором твоего ума, но не обычным видением. Несомненно, телесными глазами можно увидеть лишь то, что создал сам. Только тот, кто создал творение своим умом, о Парамешвара, может видеть его своими телесными глазами, и никто другой.
17–20. И эти десять вселенных, сотворенных десятью Брахмами, никто не способен разрушить: они долговечны благодаря твердости создавшего их ума. То, что сделано руками, может быть сломано, но то, что создано твердой уверенностью ума, никто сокрушить не сможет. Что твердо укоренилось в рассудке человека, то может быть уничтожено единственно им самим, но не кем-то другим, о Брахма. Убежденность, созданная умом в результате долгой практики, не может быть уничтожена даже проклятием и не пропадает даже со смертью тела.
21. Только то, что утвердилось в уме, и становится здесь самим человеком, а не что иное. Изменить это можно лишь осознанием своей природы; иные методы бесполезны, как не приносит плодов камень, даже если его обильно поливать.
Такова сарга восемьдесят восьмая «Рассказ о сыновьях Инду. О твердом намерении создателей» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 89. История любви Индры и Ахальи.
Солнце продолжило:
1–5. Только ум является создателем миров, и ум есть высочайший Создатель. В мире действительно сотворено то, что сделано умом, а не то, что произведено телом. Посмотри на силу ума: обычные брахманы, сыновья Инду, благодаря устремленности своего разума стали создателями вселенных! Джива обретает тело из-за сильного понятия о теле. Если он не ощущает себя телом, то проблемы и обязанности тела его не затрагивают. Тот, чье сознание направлено на внешнее, испытывает счастье и несчастье, а йог, чье внимание устремлено вовнутрь, не знает боли и удовольствий тела. Поэтому только ум является причиной разнообразных заблуждений мира, как показывает история Индры и Ахальи.
Брахма спросил:
6. О Господин Солнце, кто эта Ахалья? И кто – Индра, о разгоняющий тьму? Поведай мне о них, ибо, когда я услышу их историю, мое видение очистится.
Солнце продолжило:
7–9. Однажды в стране Магадха правил царь по имени Индрадюмна, во всем подобный знаменитому Индрадюмне из легенд. У него была лотосоокая жена по имени Ахалья, напоминавшая собой полную луну, подобная красавице Рохини, супруге луны. Там же жил некий образованный молодой юноша-брахман распутного поведения по имени Индра, предводитель местных гуляк.
10–14. Однажды царица Ахалья где-то услышала историю, воспевающую любовь Ахальи, жены Гаутамы, и легендарного Индры. Впечатлившись историей, Ахалья влюбилась в юношу Индру и страдала от безответной любви. На ложах из мягких волокон лотоса и прохладных листьев банана молодая красавица горела в огне желания, словно сорванная лиана в лесу. Она печалилась среди всех царских удовольствий, как бьется рыба на дне пруда, высохшего от жаркого солнца. Оставив всю скромность и потеряв самообладание, она вскрикивала: «Индра! О Индра!»
15–17. Видя эту сильную привязанность, одна из служанок пожалела ее и сказала Ахалье: «О красавица! Я беспрепятственно проведу Индру в твои покои!» Услышав столь желанное: «Я приведу его к тебе!» – Ахалья, с прояснившимся взором, бросилась в ноги своей подруги, как лотос падает перед лотосом. Затем, когда день подошел к концу и наступила ночь, служанка отправилась к этому дваждырожденному юноше по имени Индра.
18–21. Женщина возбудила в Индре интерес к своей хозяйке и скоро, той же ночью, привела его к Ахалье. Эту ночь Ахалья, украшенная цветами и умащенная благовониями, провела в некоем тайном убежище с распутным Индрой. Там красавица наслаждалась любовными ласками юноши, украшенного браслетами и драгоценностями, как лиана наслаждается весенними соками. Ее любовь была сильна, и в мире она видела только Индру, совсем не помышляя о своем муже, обладавшем всеми прекрасными достоинствами.
22–25. Спустя некоторое время ее любовь к Индре стала известна царю, который догадался об этом по сияющему лицу жены, подобному луне в небе. Когда она думала об Индре, от любви ее лицо сияло и цвело, как белый лотос в лучах полной луны. И Индра влюбился в нее всей душой и не мог даже мгновение быть где-то вдали от своей подруги. Неподобающее поведение Индры и Ахальи, открыто выказывающих свою глубокую любовь, заставило царя глубоко страдать.