– Я уже решил, – отрешенно сообщил Сенька, глядя куда-то огромными библейскими глазами.
Тусовка замерла, столпившись в коридоре. Несколько пар глаз уставились на пришедшего. А он стоял: тоненький, как струны на его гитаре, в длинном черном пальто, с откинутыми черными локонами и улыбался. Йоха не выдержал первым:
– На кой черт тебе армия, Сенька?! – взвился он. – Ты подумай, какой из тебя солдат?!
Сенька перевел на него взгляд своих удивительных– глаз и ответил:
– Все ходят…
– Кто все?
– Ну, вообще…
Влада отделилась от стены и заметила:
– Ребят, может мы в кухню пройдем, а? – Присутствующие зашевелились. Сенька стал раздеваться, ему помогли стащить пальто и повели на кухню. Он сел как всегда на корточки, спиной к батарее, откинул волосы за спину…
– Сень, волосы не жалко? – спросила Влада.
– А чего их жалеть, опять отрастут.
– Сенька, ты с ума сошел! – Йоха громыхнул табуреткой, выдвинул ее в центр кухни и уселся напротив Сеньки, уперев ладони в колени:
– Ты о матери подумал?
– Думал…
– Ты хоть знаешь, что загремишь сразу на Кавказ?
– Не, сначала в учебку.
– Ага, на месяц! А потом под пули! Кого от кого защищать будешь? На кого воевать? Сенька, ты ведь поэт!
– Поэты тоже воюют. Лермонтов…
– Ага! Байрона еще вспомни!
Тусовка молча курила и прихлебывала остывающий чай. Влада засуетилась:
– Сень, на бутерброд, съешь, – она стянула с тарелки на столе самую большую сосиску и, зажав ее между кусками булки, протянула будущему солдату.
– Спасибо, – благодарный взгляд в ответ. Сенька совсем расслабился и стал жевать бутерброд. Денис взял гитару и стал что-то бренчать.
– Дис! – обратилась к нему Ярка, – сходи, купи шампанского. Денис выдержал паузу, потом медленно поднялся:
– Кто со мной? – обратился он к окружающим.
– Я! – откликнулся Йоха. – А ты все-таки подумай! – опять приступил он к Сеньке.
– Угу, – невнятно произнес жующий поэт.
– Бабули давай, – Денис топтался возле Яры. Девушка томно протянула руку с сигаретой, указав на сумочку. Сумка была передана. Яра повозилась в ней, доставая деньги:
– Вот, – протянула несколько крупных купюр Денису, – купи еще соку и сигарет, и… – Она подкатила глаза, задумавшись. Тусовка напряженно ожидала: деньги водились только у Ярославы, и она почти всегда была «царицей бала», так сказать.
– И еще печеников к чаю! – прервал ее размышления Йоха.
Яра вздохнула. Денис с Йохой ушли в коридор одеваться. Влада опять поставила чайник на плиту. Лера с Митькой о чем-то шептались в углу. Сенька доел свой бутерброд, вытер руки о штаны и потянул к себе гитару. Он запел тихонько про хромую собачку, у которой к тому же не было никакой клички и что-то случилось с глазом. Она долго бежала где-то за кем-то, и финал у всего этого был страшно грустным…
Дубов спал в комнате на полу. Уж он-то от армии отмазался, все через тот же психодиспансер. Митька давно благополучно отслужил. Остальных эта проблема волновала мало. Лишь один Сенька, доморощенный поэт с глазами библейского пророка, зачем-то упорно рвался в солдаты, при том бедламе, что творился в стране. Мужчина вырос и уходил из-под опеки матери. Он хотел стать самостоятельным.
Через месяц тусовка гуляла на свадьбе Леры с Митькой. А еще через два задумчивый Сенька наступил на мину, ему повезло: разворотило ступню. На этом его служба окончилась. Мать устроила скандал во всех инстанциях, и Сеньку отпустили на альтернативную службу. После госпиталя Сенька стал разносить военкоматовские повестки, надо сказать: очень недолго, ибо Сенька не любил военкома, а военком не любил Сеньку… Зато, как ликовала тусовка!
Глава 39. Утро Нового года
– А куда он уехал?
– Не знаю, он не сообщил, – развел руками Йоха. Борька подумал и спросил снова:
– А почему?
Йоха засмеялся:
– Ага! Сейчас, мудрец будет тебе объяснять свои поступки.
– Почему мудрец?
– Потому…
Борька заерзал на месте, он явно не соглашался с Йохой.
– С чего ты взял, что он мудрец? Ну дошел мужик до чего-то… Может, он сам ученик еще. Чего он бегает с места на место? И вообще, чему он тебя научил? – Йоха вздохнул:
– Борьк! Ты не понимаешь! Научить нельзя, можно научиться. Когда ученик созрел, у него появляется учитель. Я не созрел. Но учитель все равно пришел, чтобы указать мне направление. Видимо я слишком долго плутал в темных коридорах…
– Ага! И поэтому ты баб собираешь, всех подряд, якобы по велению учителя. Тоже мне – искатель мудрости! В каком месте?
– И в этом тоже… Если мы ничего не знаем друг о друге, как можно претендовать на большее?