– Не знаю, – подвел черту Борис, – надо что-то делать! Надо учиться, надо искать, общаться с новыми людьми, испытывать новые ощущения… А вы тут все тусуетесь и тусуетесь. Смотреть противно! Ты понимаешь, что все это исчерпало себя?
Йоха сидел, понуро опустив голову. Раннее утро Нового Года смотрело в окно серым, тусклым глазом. В кухне было холодно. На столе остатки ночного пиршества. Через стол, напротив сидит Борька: уверенный в себе, вальяжный, студент театрального ВУЗа… Йоха почувствовал себя неуютно. Как будто нечем было крыть, нечего ответить. Ненужный какой-то разговор получился… Но Борька вдруг сжалился:
– А помнишь? – мечтательно спросил он. И Йоха мгновенно встрепенулся, зажглись глаза, хмурая физиономия осветилась улыбкой:
– Помню! А как мы ездили с тобой в Абхазию?
– Ну ты был нуден!
– Ха-ха-ха!
А на плите уже закипал чайник, и много вкусного осталось на столе и в холодильнике, и не кончались сигареты. В тучах за окном мелькнуло солнце, обещая морозный, свежий день. Начинался Новый Год, который изменил все…
Глава 40. Псалом
Отец умирал.
Сначала ему сделали операцию, потом пошли метастазы… Он слабел на глазах. Из красивого, не старого еще мужчины, отец стремительно превращался в полуживое существо, с трудом передвигающееся по квартире.
Последние полгода он потерял интерес ко всему; мозг его, ослабленный борьбой за жизнь, болью и страхом, отказывался воспринимать действительность. От прежнего отца осталась только бородка клинышком…
Он умер неожиданно. Все знали, что он умирает и видели, как он мучается; но к его мучениям привыкли. Ведь он рядом, не важно, в каком он состоянии. Его присутствие сохраняло видимость полноценной семьи. Здоровые в своем эгоизме, близкие не хотели его освобождения.
Он умер на страстной неделе, в пятницу. Около пяти часов утра позвонила мать и сказала Йохе, что отца больше нет.
Двое суток Йоха выполнял какие-то обязанности, которые, по его мнению, ничего общего не имели с его скорбью. Отца он любил.
Стоя у гроба и читая Псалтырь, некрещеный Йоха, выросший в семье, где не было верующих, не понимал…
«Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его…»
Глава 41. Гениальная цепочка
Мирон Лукич Бедношея – один из тех «бизнесменов», что таскают с голодной Украины «не кондицию» в относительно благополучные города России. Денег у него нет, но очень хочется ему денег…
В прошлом инженер-строитель, теперь средней руки шмандралер, Мирон Лукич лелеет мечту: как он, взяв бракованную посуду в Харькове, привезет ее в Воронеж, там обменяет все это на рыбу, нет, извините, на муку. Муку отвезет в Архангельск, обменяет на рыбу, продаст рыбу и купит велосипеды, которые и отвезет в Харьков, чтобы обменять на посуду… Формула такова: товар – деньги – товар, и так без конца, видимо важен сам процесс.
Вот на него-то тусовка и вышла. В гениальной цепочке появился еще и Казахстан, девственно-чистый, сулящий огромные прибыли… И загорелся наш господин Бедношея! И захотелось ему превратиться из мелкого спекулянта в крупного воротилу. Замаячили пред светлыми очами бывшего Харьковского инженера горы «зеленых» хрустящих бумажек… Развели пацаны взрослого дяденьку. Закрутилось, завертелось колесо. Кто кого обует?
– Вы, ребята, тренируйтесь! Торгуйте посудой… Денег? Денег я вам не дам!
– Нет! Лукич! Ты нам телефон оплати и в командировку ехать, срочно! Факс пришел, с вызовом…
– Так может они оплатят?
– Может и оплатят, но ты деньги сейчас давай!
Так и пошло. Тянули ребятки с Лукича деньги, загоняли его посуду по дешевке и брали из этих сумм. А денег требовалось много… Лукич приуныл, глядя на расходы. Денег нет и товара нет, а ребятки разводят руками и улыбаются. Кормили Бедношею авансами, состоящими из рассказов Влады о несметных богатствах, которые вот-вот посыплются на него, как из рога изобилия…
Но богатства не сыпались. Лукич был патологически жаден, а это сильно тормозило процесс развития фирмы с диким названием «ФБГ». Обе высокие стороны: тусовка и Мирон Лукич, все дальше и дальше отходили друг от друга. Началось с элементарного недоверия, кончилось откровенной ненавистью.
Влада, к тому моменту пробившая-таки большой заказ с предоплатой, быстренько позвонила куда надо и отменила договор, здраво рассудив, что один злобствующий Лукич лучше Интерпола… Попадать на огромные суммы, не поимев с этого ничего, Влада не хотела. Остальные члены команды только моргали глазами да кивали. Год, положенный на то, чтобы создать крупнейший в своем роде концерн, явно не удался.