Лукич вдруг взъерепенился и стал наезжать на своих бывших партнеров. Требовал возвращения сумм, возобновления контрактов. Дошел до того, что стал угрожать. Влада перестала подходить к телефону. Появились какие-то люди… Кому-то били морду… Митьку совсем запугали. Влада металась меж нескольких огней. Ей надоело бояться, она пошла на стрелку к Лукичу.
Просидев у своего патрона с полчаса в обществе четырех мужиков и послушав не очень изысканный мат, она поняла, что дальнейшие отношения потеряли всякий смысл. А уж когда ей пообещали, что за долги продадут в Турцию, откровенно развеселилась Крыша Лукича, высокий молодой кавказец, не выдержал и спросил:
– Куда ты полезла, женщина? А?!
Влада посмотрела на него, прищурив глаза, и спросила:
– У тебя есть жена?
– Есть.
– И дети есть, наверно?
– Да.
– А твоя жена думает о том, чем она накормит своего ребенка?
– Но я же – мужчина! – возмутился кавказец.
– А в моей семье мужчина – я! – твердо отчеканила Влада. Кавказец посмотрел на нее задумчиво, потом перевел взгляд на Лукича, тот сидел, вжавшись в кресло.
– Слушай, ты им зарплату платил?
– Нет, но…
– А чего ты хотел, чтоб они не воровали? Кушать все хотят. На что им жить! – он пожал плечами.
– Одну ее, – Лукич указал на Владу, – я бы содержал, а всю эту компанию… В общем, пусть пишет расписку: сколько она мне должна и когда отдаст.
– Расписку? – усмехнулась Влада, – ладно, я напишу расписку. Бумага все стерпит…
Ей выдали клочок бумаги, где она написала, что требуемую сумму вернет в течение месяца, а дальше начинает работать счетчик. Расписалась, довольный Лукич взял бумажку, прочитал, покивал головой и, сложив, спрятал в портмоне. Влада поднялась, чтобы уйти. Мужчины также поднялись со своих мест. Ее больше не удерживали. Кавказец пошел с ней к выходу, чтобы открыть дверь. Они простились, кивнув друг другу.
На лестничной площадке маялся пьяный Гришка – родственник господина Бедношеи.
– Владочка! – размазывая пьяные слезы, возопил он и полез обниматься. Влада заставила себя улыбнуться и постаралась отстраниться от мокрых Гришкиных губ.
– Эх! Жизнь! Ты прости их…
– Я не в обиде.
– Я-то, я-то ведь без дома остался! Дом-то продали, а денег нет, все на долги забрал он, – Гришка махнул рукой в сторону двери.
– Как же так? – Влада уставилась на него, не понимая.
– Раздел меня родственничек! Племянничек… Говорит, что ты виновата, – Гришка искательно заглянул ей в глаза.
– Я?
– Ну, ты и твои у него деньги брали, – залепетал Гришка.
– И весь твой дом выбрали, – уточнила Влада, – Эх, Гриша, Гриша!
– Да я знаю, что не ты, – вздохнул пострадавший от родственника Гришка, – это я так, лишь бы поговорить… Я же тебя люблю! – и он опять полез целоваться. – Хоть раз поцелую, пока пьяный, трезвый не решусь.
Влада вывернулась, похлопала Гришку по плечу, пожала ему руку и повернулась уйти.
– Постой! Погоди! – Гришка скрылся за дверью квартиры и быстро вернулся с букетом пионов.
– Вот, тебе!
– Спасибо…
– Не обижайся!
– На тебя, Гриш, да никогда!
– Ну, прости…
– До свидания. Ты тут единственный мужик! – твердо сказала Влада и пошла вниз по ступенькам. Гришку она больше не видела, никогда.
Дениса снова выручили…
Митьку продолжали преследовать люди Лукича. Они приходили с завидной регулярностью, пугали Леру, беспокоили больного деда. В один из вечеров Денис, зашедший к Митьке посидеть в спокойной обстановке, напоролся на вымогателей. Послушав привычный поток угроз и не сказав, как обычно, ни слова, Денис собрался и удалился… На следующий день он явился к Митьке прямо на работу. В белом плаще, руки в карманах, лицо застывшее.
– Идем, – коротко бросил Митьке. Митька все понял, быстро переоделся и они поехали в маленькую конторку, снимаемую Лукичем на территории какого-то заводика. Лукич был на месте. Денис с Митькой вошли, не стучась.
– Здравствуйте, Мирон Лукич, – задушевно начал Денис.
– О, ребята! Долг принесли?
– Какой долг? – вежливо осведомился Денис.
– Вы ж брали, ребята! – возмутился господин Бедношея.
Денис медленно повернул голову к Митьке:
– Ты брал? – спросил он. Митька мотнул головой. – И я не брал, – заключил Денис, опять повернувшись к горе-бизнесмену. Руки у того мелко подрагивали. Опытный Лукич сразу обратил внимание на отяжеленный карман белого Денисовского плаща.
– Так ведь это… Посуда… У меня расписка…, – залепетал он. Денис понаблюдал за реакцией собеседника. Качнулся с пятки на носок, потом обратно и произнес спокойно: