На салфетке лежат нож с вилкой и ни на кого не обращают внимания.
Одинокий пирожок истекает масляными слезами об ушедших безвременно собратьях и о своей незавидной участи. И только одна мысль успокаивает его: «А каково же гвоздям!»
Тук-тук, тук-тук… Бам!
Неужели мимо! Сглазили!
Глава 47. Монастырь
В лабиринте меловых пещер хор голосов приобретал какое-то особое звучание и глубину. Люди стояли тесным кругом, держась за руки, и отдавали свое дыхание горе. Гора принимала и рождала музыку.
Звук то нарастал, то затихал на время и, заново подхваченный новым вздохом, рос и ширился, заполняя темное нутро горы.
Люди, поющие в горе… Гора, превращенная людьми в убежище – Храм, никому не видимый, а потому надежный в смутное время. Спрессованные останки того, что было до нас много веков назад.
Глава 48. Беседы с будущим отцом Михаилом
– Я принял в себя Бога. Конечно, я не святой и очень далекий от монашеской жизни человек; но я понял, что значит любовь…
– Христианская?
– Почему? Любовь – это любовь, ей не нужны определения.
– Значит, я должен любить всех, даже своих врагов? Пусть они размазывают меня по стенке: я только улыбаюсь и подставляю щеки?!
– Если ты любишь, у тебя не может быть врагов…
– Ну конечно!
– Непротивление злу насилием – это не то, что ты думаешь. В Евангелиях все написано…
– «Ходит, ходит за мной один с козлиным пергаментом и пишет. Я посмотрел однажды и ужаснулся, ничего такого я не говорил».
– Господи! Прости нас грешных! Почему каждый из нас, прежде чем принять тебя, стремится к твоему распятию!
– Если кто не хочет быть счастливым, то палкой его, палкой! Он или изменится, или умрет.
– В Рай? Палкой?
– А если иначе не понимают?
– Конечно, не поймут. Да и зачем? Посмотри, какие мы разные… И каждый для чего-то. А у тебя выходит: все должны быть одинаковыми, в одну связку, одной цепью… Зачем? Кто не с нами, тот против нас? «Мы та молодая шпана, что сотрет вас с лица земли»? Кого сотрет? Какая шпана? Кто это – мы?
Риторический вопрос.
…через постижение цели. А в чем она? Задавшись этим вопросом, человек начинает познавать себя. Если это только внутреннее самосозерцание и больше ничего, то вряд ли существо, называющее себя – человек, сможет до чего-нибудь дойти.
Так что главное? Почему одним доступно творчество, а другим лишь разрушение? Одни поют о любви, другие прославляют битвы?
Да, вот еще что: это я по поводу того, что дураки целуют русалок, а умные только смотрят, да облизываются. А ну-ка, умные, кто из вас хочет быть дураком?
Кто такой дурак? Если он и есть «нищий духом», поистине, он блажен. Значит, все его грехи замолены и прощены, и он просто наслаждается жизнью. Так какой же он дурак! Он – мудрец!
А если дурак – это человек, так сказать, не познавший добра и зла, не вкусивший… человек невинный, девственный… Можно сказать, что он – животное. Ибо только животные не знают добра и зла.
А мы, созданные по образу и подобию, нарушили запрет. Мы сделали выбор. Господь – великий экспериментатор и неисповедимы пути его!
Ловушка.
Страх – это еще одна ловушка дьявола. Страх, когда хочется закрыться на все замки, занавесить шторы и заползти в какую-нибудь щель: в темноту и тишину. И сидеть там, как старый толстый таракан, с мягким брюшком.
От жизни не спрячешься, тараканы тоже сделали свой выбор.
Глава 49. Как бы на самом деле
Из колхоза они сбежали. Пробыли там три дня, этого оказалось достаточно, чтобы понять две простые истины: придется вкалывать, а денег за это не дадут.
Куда податься троим молодым мужикам, которым нужны средства к существованию?
В Москву!
Как?
По трассе!
И они пошли по трассе.
Судьба снова подкинула шанс.
Наташа вернулась домой в Москву совершенно на крыльях.
Жизнь теперь пойдет совсем по-другому, – думала она. – А иначе, зачем жить? Теперь я знаю, как правильно… Я знаю, что есть люди и их много, на которых держится весь наш мир! Есть другие города и страны, есть еще много чего, чего я не знаю, но очень хочу… Теперь я знаю, как стать счастливой, как обрести самодостаточность… Вот только.., – и образ вновь обретенного героя вставал перед ней…
Какой он! Ах, какой!
Невинность – вот что привлекло воинствующую диву, природная, патриархальная, человеческая невинность, взращенная среди полей и лесов русского черноземья.
Как бы не разрушить, не разбить чудный дар. Как сохранить? И возможно ли? – сидя одна в пустой квартире, Наташа все думала и думала об ушедшем. Занятия в школе еще не начались, и ей нечем было себя развлечь. Прежние знакомые казались ненужными, пустыми и такими далекими…