вылупили то, что осталось от их глаз, и лак у них на лицах затрещал.
— Такие вот две группы. А все эти добрые люди и нелюди могут прогуляться по балагану, ну
типа, не привлекая внимания.
Кабал посмотрел на них и вздохнул. Большинство из них не смогли бы прогуляться, даже если
им учебник по этому занятию дать, не говоря уже о том, чтобы делать это не привлекая внимания. Он
также заметил, что его взгляд постоянно скользит по одному и тому же участку толпы. Усилием воли
он сфокусировался на нужном месте и наконец, заметил невысокого человека, настолько невзрачного,
что само слово "невзрачный" для него чересчур выразительный эпитет.
— А ты кто такой? — спросил он.
Вокруг человека все в удивлении начали тыкать себя в грудь, и несколько секунд ушло на "Нет,
не ты, рядом, с другой стороны, да нет, с другой стороны от него", прежде, чем до человека дошло,
что объектом внимания был он. Любопытно, что некоторые продолжали в замешательстве смотреть
сквозь него, как будто никого там и не было.
— А, — сказал человек тихим, бесстрастным голосом, — вы обо мне, что ли?
— Да, — ответил Кабал, изо всех сил стараясь удержать взгляд на собеседнике. — Кто ты
такой? Не помню, чтобы видел тебя раньше.
— Меня зовут Альфред Симпкинс, сэр. С вашей стороны было очень любезно принять меня и
моих коллег, когда мы сбежали из Лейдстоунской тюрьмы.
— Ты один из тех маньяков?
— Да, сэр.
— Один из серийных убийц?
— Да, сэр.
— Итак... — Кабал посмотрел на бледного человечка — короткие усы, маленькие очки, волосы
зачёсаны на лысину, одет в кардиган и дешёвый костюм с заплатками на локтях. — Что тебе здесь
нужно?
— Вы ведь ищете отставного инспектора Фрэнсиса Барроу, не так ли? Не так давно я видел его
в Павильоне Убийц, он всё шнырял да разнюхивал.
Его щёк как будто коснулся румянец. Несколько его соседей наконец заметили его и
вскрикнули от удивления. "Любопытно, — подумал Кабал, — когда он выражает эмоции, он
становится отчасти видимым. Иначе его и не заметишь".
— Это он арестовал тебя?
— Да, сэр. И, с вашего позволения, я бы его убил.
Он произнёс это так, как иные сказали бы: "Мне ещё одну пинту и баночку йогурта".
— Найдёшь его — сообщишь остальным. Мне он нужен живым. — Мысли Кабала не
отрывались от последнего неподписанного контракта. — Никаких личных разборок, мне дело нужно
делать.
— Слушаюсь, сэр, — ничего не выражающим тоном сказал Альфред Симпкинс.
Кабал пробежался глазами по остальным и удовлетворённо кивнул.
— Отлично. Вы знаете, кого искать. Найдите его. Свободны.
Как только они ушли, Кабал разыскал мистера Костинза.
— Мистер Костинз, вы моего брата не видели? Не знаете, где он бродит последний час?
— Боюсь, что нет, босс. Если увижу, сказать, что вы спрашивали?
— Да, будьте добры. Спасибо.
Барроу спрятался за аттракционом "Ракушки" и начал обдумывать свой следующий шаг. Одну
ужасную тактическую ошибку он уже допустил, когда не свалил с балагана, пока была возможность.
Однако ему удалось убедить себя, что помощь можно найти здесь, это и было ошибкой. Он не увидел
ни одного человека, от которого можно было ждать разумного поведения или такого, который
согласился бы рискнуть. Когда он это наконец понял, он направился к выходу и наткнулся на
здоровенного типа, чья голова напоминала оживший камень — тот стоял на воротах и внимательно
рассматривал уходящих. Барроу понимал, что надеяться выстоять против камнеголового,
вооружившись чем-нибудь легче противотанкового ружья, не стоит. Беглый осмотр забора, что
окружал "Ярмарку Братьев Кабалов", показал, что этим путём ему тоже не выбраться: двадцать футов
в высоту, колючая проволока. Он-то полагал, что глупо было наклонить забор вовнутрь, что его не
той стороной поставили. В конце концов, таким образом он скорее не давал людям выйти, чем войти.
Теперь Барроу был не так уверен в глупости этой идеи. Получается, он в ловушке. В этом случае
остаётся только прятаться до рассвета. Насколько он заметил в свой прошлый утренний визит,
большинство обитателей ярмарки не были в восторге от солнечного света. Несколько минут назад он
видел группу порхающих тёмных существ, что пробирались по крышам и вывескам. Их можно было
увидеть, только потому, что он сам находился вдали от ярких огней; горожане внизу оставались в