деревьев, она приземлилась Кабалу на плечо. Кабал развернулся и зашагал вдоль огромного
локомотива к грузовым и пассажирским вагонам, что тянулись за ним.
— Скоро тебя накормят, птица, так что давай без глупостей. — Ворона моргнула. — И кстати,
вздумаешь нагадить мне на плечо, оглянуться не успеешь, как окажешься на витрине у
таксидермиста. Ясно?
— Кар, — сказала ворона, что могло означать "Да, хозяин", а могло и "Сначала догони,
голубчик". Как бы там ни было, сфинктеры она сжала крепко.
Кабал медленно шёл вдоль поезда — тот состоял из нескольких пассажирских вагонов,
платформ, на которых штабелями лежали некогда ярко раскрашенные доски, и немалого числа
крытых товарных вагонов в хвосте. Он подошёл к первому и остановился перед большой раздвижной
дверью длиной в четверть вагона. Он как раз размышлял о том, как попасть внутрь, когда дверь,
отвратительно скрипя ржавым металлом, открылась сама собой.
— А, — сказал Кабал без особого восторга, — это ты.
Старикашка, о котором Кабал говорил в Аду, управившись с дверью, посмотрел вниз.
— Он самый, юный Кабал. А ты не спешил.
Кабал поставил ногу на металлическую ступеньку, схватился за поручень у края двери и
подтянулся. Ворона слетела у него с плеча, приземлилась на столб неподалёку и принялась с
любопытством глазеть по сторонам
— Тебе повезло, что я вообще пришёл. От карты было мало толка, — сказал Кабал, стряхивая
ржавчину с рук и плеч там, где задел дверную раму. Он посмотрел на старика. — Я надеялся, Сатана
пришлёт что-нибудь другое. А не тебя, упрямого старого ублюдка.
Тот рассмеялся. Смех его напоминал бульканье.
— Мы же с тобой давние друзья, Йоханнес. Его Всемогущество подумал, что знакомое лицо
тебя обрадует.
Кабал осматривал погружённый во мрак вагон.
— Дыра в нём меня бы обрадовала, — бесцеремонно ответил он.
Старикашка, человеком, в обычном понимании этого слова, не был. Но без всякого сомнения
был очень и очень стар. Он принял облик эдакого стереотипного старого чудака: кепка, седая борода,
булькающий смех; он крутил свои собственные зловонные папиросы, а когда был в хорошей форме,
даже убедительно пускал слюни. Именно из-за таких как он, совершенно не хочется стареть. Также он
был одним из многочисленных аватаров Сатаны: осколков его личностей и случайных мыслей,
которые приняли форму в мире смертных. Они помогали Сатане поддерживать элементарное зло в
мире на неизменном уровне, пока он в Аду занимался вещами поважнее. Например, игрой в
криббидж. До недавних событий Старикашка был единственным посредником в делах между
Кабалом и Сатаной. Именно этому существу он продал свою душу много лет назад, и именно оно
своим своевольным вмешательством свело на нет больше научных исследований, чем Кабалу
хотелось бы вспоминать.
Старикашка сидел на ящике и наблюдал, как Кабал исследует тёмные углы.
— Мне больно это слышать, Йоханнес, — сказал он весело. — После всего, через что мы
прошли.
Завершив беглый осмотр вагона, Кабал подошёл к нему.
— Всего, через что мы прошли? Надо понимать, всего того, через что ты меня заставил пройти?
Если бы ты не купил мою душу, и не доставлял бы столько неприятностей после, во всём этом, — он
обвёл жестом весь поезд, — не было бы необходимости.
Старикашка пожал плечами.
— Я всего лишь делал свою работу. Не надо ждать альтруизма от одного из маленьких
помощников Сатаны.
Кабал вздохнул.
— Послушай, я бы очень хотел сказать, что рад твоим успехам, и встреча с тобой меня
приободрила, но я бы солгал.
— Я знаю.
— Так может, разделаемся с этим побыстрее, и ты уберёшься наконец с глаз моих? У меня, в
конце концов, довольно плотный график.
— График, — сказал Старикашка, подняв указательный палец. — Как хорошо, что ты
напомнил. Тебе понадобится вот это.
Он сунул руку в своё замызганное старое пальто и вытащил песочные часы чуть более фута в
высоту. Однако вместо песка они оказались наполнены невероятно мелким порошком. Крошечные
частицы пробивались из верхнего сосуда в узкое горлышко и каскадом падали вниз. Несмотря на
постоянный поток, дно нижнего сосуда едва запылилось.
— Они показывают, сколько времени у тебя осталось. Ты ведь понимаешь принцип, верно? —
Кабал красноречиво на него посмотрел — Ещё бы, такой головастый парень, и не поймёт. Короче, как