сказали? — Его голос обратился в неверящий шёпот. — Капрал Бедокур?
— Ты прекрасно расслышал, капрал. Последнее время твоя работа меня не устраивает. Это тебя
встряхнёт.
— Капрал, — полным ужаса голосом повторил Растрепай Бедокур.
— Я бы на твоём месте не считал это понижением. Хотя, по сути, так оно и есть. Воспринимай
это как возможность показать себя. В первый раз ты в мгновение ока взлетел по карьерной лестнице.
— За двенадцать столетий, — сказал Бедокур, проговаривая каждый слог.
Он медленно снял свой шлем, посмотрел на него, положил к ногам Сатаны и медленно побрёл
прочь. Сатана начал смеяться задолго до того, как он покинул пределы видимости или слышимости.
— Ты бываешь невероятно мелочным, — сказал Кабал.
Сатана вытер слезу с уголка глаза.
— А кто объявления повесил, я?
— Я зато не метил в боги.
Сатана насмешливо на него посмотрел.
— Ага, рассказывай. Вернёмся к делу. У тебя есть товар, который нужен мне, а у меня есть то,
чего жаждешь ты. Заключим сделку?
— Договариваться не о чем. Ты вернёшь мне душу в обмен на эту коробку? Да или нет?
— Да ладно тебе, — ответил Сатана, — мог бы придумать что-то получше. Ты забываешь о
том, что среди моих прочих творений, я породил адвокатов. Коробка мне не интересна. Мне нужно
содержимое.
Сатане было приятно увидеть, как глаза Кабала сузились за стёклами очков (способность
смотреть сквозь тёмные очки естественна для тех, кто живёт в пещерах, заполненных зловонными
парами серы). Он и правда попытался злоупотребить доверием самого Сатаны. Без сомнения,
прошедший год сильно его изменил.
— Я не один из твоих деревенщин, Кабал. Не забывай об этом.
Кабал некоторое время что-то мысленно взвешивал. Сатане было любопытно, сможет ли он
пожертвовать собой, чтобы спасти подписавших. Не мог же он настолько измениться.
— Хорошо, — наконец сказал Кабал, — содержимое тоже твоё. Коробка прилагается
бесплатно.
— По рукам, — сказал Сатана и громоподобно рассмеялся. — По рукам!
Со стен начали падать камни. В порыве внезапного страха за свою жизнь Кабал огляделся по
сторонам. Не мог же Сатана нарушить сделку, особенно заключённую секунду назад. Из стен начали
вырастать балконы с сиденьями. На них уселись рои летающих тварей; из маленьких тоннелей, что
раскрылись, будто геологические сфинктеры, выбежали толпы чертей. Некоторые из них тут же
попадали в лаву. Да и чёрт с ними.
Сатана — само воплощение злорадства — встал с трона во весь свой огромный рост; его
головы почти не было видно за облаками смрада. Позади него пол задрожал и зашатался, по мере того
как его генералы, князи и бароны вырастали у него за спиной: Ваалберит, Вельзевул и Карро;
Мелморот, Шакарл и мистер Рансибл; Оливьер и Левиафан. А ещё Йог-Сотот, который уже был там,
поскольку существует одновременно во всём пространстве, следовательно, не присутствовать он
никак не мог.
— Прости, Йоханнес. Мной движет гордость, и чтобы преподать тебе урок, мне нужна публика.
Он обратился к собравшимся полчищам.
— Леди. Джентльмены. Прочие твари, менее поддающиеся описанию. Перед нами человек,
попытавшийся меня обыграть, обхитрить меня.
Все засвистели, зашипели, засмеялись, заревели и застучали копытами. Сатана поднял руку,
требуя тишины, и в тот же миг её получил.
— Этот человек добровольно согласился отправить сотню своих смертных собратьев на
бесконечные муки, — раздались жидкие аплодисменты, — ради своей собственной бессмертной
души, ради ничтожной душонки, которую никогда не ценил, когда она у него была, но готов был из
кожи вон лезть, когда она пропала, ради вот этого...
И, как дешёвый фокусник на детском празднике, он из ниоткуда достал душу Кабала.
С кончика вытянутого указательного пальца Сатаны, держась за самый край его ухоженного
ногтя, свисала печальная, грязно-белая, как простыня в дешёвом отеле, субстанция. Она жалобно
извивалась, и хотя была лишена разума, чувствовала близость истинного хозяина. Кабал ощутил
слабое приятное чувство, как будто вернулся домой впервые за несколько лет, и всё снова будет так,
как раньше. Он опустил коробку на пол и отступил от неё.
— Ладно, — сказал он, — они твои. Делай, что обещал.
Он говорил тихо под возобновившийся крик и рёв со стороны до безумия агрессивной публики,
но Сатана его услышал.
— Что обещал? Расскажу тебе прикол, Йоханнес Кабал. Я и так собирался отдать тебе твою