Я тараторила, потому что боялась, что Захар меня перебьёт и задушит на месте. По крайней мере, об этом говорил его внешний вид. Не знаю, что у него происходит в голове, отчего он злится и всеми способами старается меня не упускать из виду. Не понимаю, какие трудности возникают, если задание будет выполнятся на территории Лагеря, я буду под присмотром и принесу пользу гильдии. Конечно, денежная сумма меня заботила больше, а неизвестность и предвкушение разжигали интерес.
— А теперь послушай меня ты. Я не намерен подвергать опасности гильдию и своих игроков из-за твоих прихотей. Раньше тебя почему-то не тянуло на выездные задания, а тут вдруг загорелась. С чего бы это вдруг? Меланию предать хочешь?
— Какое отношение имеет Мелания к моему личному заданию? Или ты боишься, что я тебя предам, перейдя в другое место? — меня осенило. Он боялся, что я испорчу ему все планы, переметнувшись на другую сторону. Это было вполне объяснимо. Тогда вся ценность сделки теряется, и они станут ворами официально, потеряв кучу привилегий, достижений и уважения. — Если ты так ждёшь моего ухода, тогда оформляй прям сейчас перевод. С радостью избавлюсь от твоего общества.
Я чувствовала, будто начинаю врать самой себе. И если ложь другим выглядела слишком правдоподобной, то себе — нет. Липкое ощущение прокрадывалось в душу и хрипло шептало о том, что это не так, что всё, что я говорю и делаю, неправильно по отношению к себе. Я не хотела отсюда уходить, и он это знал. Только почему сомневался?
— Если ты думаешь, что способна на предательство по отношению к своей работе, к своей команде, Патрону и всей гильдии, — себя он называть не стал, и я осознала, что мои догадки подтверждаются. От этой мысли становится приятно, и в этот же момент я одёргиваю себя. Не нужно тешить себя, возможно, ложными надеждами. Пока это только мои соображения. — То не думай, что просто сможешь покинуть стены «Мэл». Тебя никто не возьмёт за такое дело, потому что все будут считать тебя шлюхой, мечущейся от одной стороны к другой.
Его слова отрезвляют меня, я больше не радуюсь предположению, которое гадко засело в голове. Быстро подхожу к Мастеру и, не отдавая своим действиям отчёта, заношу ладонь над его лицом и поражаю щёку пощёчиной. Спустя пару секунд я вижу на коже следы от своих пальцев. Не отдёргиваю руку, не отхожу, не пугаюсь своего удара. Наслаждаюсь лишь тем, что в эту пощёчину я вложила всю силу, всю боль и всю обиду от его мерзкого оскорбления. Никто не имеет права меня обижать. Даже Мастер.
Мужчина не поворачивает ко мне лицо, дернувшееся в сторону от поражения, не сжимает кулаки до проявления белых костяшек, не подскакивает. Только прикрывает глаза и медленно выдыхает. Я стискиваю зубы, жмурюсь от того, что не могу должным образом преподать ему урок хороших манер, потому что он выше меня по статусу, а так хотелось.
— Не смей меня оскорблять без причины, — шиплю я и отворачиваюсь, подходя к окну в его кабинете. Времени остаётся мало, нужно как можно быстрее уговорить его подписать разрешение и валить. До ресторана ехать недолго, но надо бы собраться, переодеться в более подходящую одежду, взять с собой нож, подготовить машину и запросить нужные документы. — Слушай, я не хочу ни с кем ругаться и враждовать. Мне и так нелегко приходится в последнее время после того, как я... как мы... — не могу подобрать нужных слов, отчего обречённо вздыхаю и продолжаю вглядываться во внутренний двор. Сейчас был перерыв перед обедом, и я его успешно пропускала. Игроки собирались вместе, курили, что-то обсуждали, смеялись, рассказывали истории, сопереживали. Мне хотелось почувствовать себя частью всего этого. — Неважно. Ничего не было, и лучше будет забыть об этом. Я хочу сказать, что мне выпала возможность показать себя и заработать хорошую сумму, и я ни в коем случае не хочу её упускать. С твоим согласием или без него, я всё равно отправлюсь на задание, даже если потом получу по голове. Плюс ко всему, я делаю это не только для себя. Нужно заключить сделку или договор о взаимовыгодном сотрудничестве с переговорщиком из другой гильдии. Если я справлюсь, мы получим хорошего клиента и поставку хороших медикаментов. Доку надоедает ездить каждый раз в город, чтобы ежеквартально заключать договор о поставке. Так мы убьём нескольких зайцев.
Я повернулась, но увидела только спину Мастера. Тревожность давала о себе знать. Я не могла видеть его лица, но заметила, как напряглись его плечи и руки, как он опустил голову, обдумывая мои слова. Я рассчитывала на свой успех. Я всегда любила добиваться своего. И сейчас я снова выигрываю: заставила Мастера задуматься — уже семьдесят процентов в мою пользу.