Мужчина тяжело вздыхает и опускает голову вниз. Я отстраняюсь от него, садясь в прежнюю позу, обхватывая руками колени. Этот разговор опять ни к чему не приведёт. Какой смысл его заводить вообще? В чём его проблема? Не может принять отказ? — Ты и не поймёшь. Ослеплена вниманием своего Мастера, которого должна как огня сторониться, а не стелиться перед ним.
— Замолчи. Я не собираюсь с тобой обсуждать своё поведение. Ты мой наставник, а не воспитатель. Я без тебя разберусь, как я должна относиться к Мастеру, — сквозь голос мой сочится злость, яд, который нужно было выпустить намного раньше. Патрон словно отшатывается от моей резкости. — Тебя никак не должно это касаться. Я — твоя подчинённая, твой игрок в твоей команде, а не младшая сестра или, тем более, девушка. Я не позволю даже тебе говорить обо мне в таком ключе.
— Просто пытаюсь объяснить твои действия и найти им мотив, — Руслан горько усмехается, качая головой. Он не осознаёт моих слов, не слышит меня. С ним бессмысленно разговаривать о произошедшем. — Ты сначала злишься на нас обоих, отрицаешь любое проявление Мастера к тебе, пресекаешь его предложение стать Соул, а потом бежишь к нему в руки, как миленькая. В твоих поступках нет никакой логики. Как мне ещё к тебе относиться? Ты ведь совсем его не знаешь, а уже вешаешься ему на шею.
— В таком случае, я и тебя совсем не знаю, хотя провожу с тобой очень много времени. Я не смогла понять причину твоего поведения, твоего особого отношения ко мне. Но та ситуация расставила всё по местам. Я тебе нравлюсь, и ты этого ни разу не отрицал, но и не заявлял. Как я должна была всё это понять? Я думала, мы хорошие друзья, не чужие ведь люди друг другу. А у тебя оказывается были скрытые чувства, и ты просто пользовался моим расположением к тебе, чтобы исполнить свои желания. Только вот план твой провалился, да?
Желваки бегали по его скулам, он весь напрягся, хотел отвесить мне за всё, что наговорила. Только не смог, потому что всё это оказалось подлой правдой. И это я должна стыдиться своего поведения?
— Соглашаясь на все прогулки с тобой и совместное времяпровождение вне расписания, я не видела в этом какого-то знака или твоих чувств, так что не смей меня попрекать. Ты сам ничем не лучше.
Я встаю с насиженного места, поправляя джинсы и сильнее закутываясь в куртку, натягиваю ниже капюшон и ухожу. Иду в сторону леса, доставая из кармана электронку. Спиной чувствую взгляд прожигающих глаз моего Патрона. Гордая девочка никогда не обернётся, чтобы проверить свои догадки и ощущения. И я всегда считала себя гордой девочкой.
***
— Что ты знаешь о Высших?
Я сидела на кушетке, болтая ногами, в приёмной Филиппа. Патрона я не видела уже несколько дней с того дурацкого разговора. Любое воспоминание о нём меня бешено злило и обижало. Конечно, это больно. В какой-то степени я всё-таки понимала его чувства, поскольку испытывала это на своей шкуре. Неразделённая симпатия — трагично и естественно, все её испытывают, все с ней сталкиваются, и все её когда-нибудь переживают и отпускают. Но только не в этом мире.
Филипп вопросительно посмотрел на меня, оторвавшись от изучения документов на поставку медикаментов, которые я привезла ему на пробу. Эксперты изучали в лаборатории состав, результатов нужно ждать ещё несколько дней, а Док переживает, что я зря поехала на то задание, проведя сделку с другой гильдией. Это его работа, и его переживания имели место быть.
— К чему такой вопрос? — одна бровь Дока поднимается, а я начинаю нервничать. От Фила можно ждать помощи? Не уверена.
— Мне нужно двигаться дальше, расти, идти вверх по карьерной лестнице в Лагере, чтобы иметь в будущем какой-то вес, чтобы получить хорошую должность и не упустить многие возможности. Я хочу укрепиться и не быть изгнанной на старости лет или отсеянной с той же Игровой комнаты.
Я пожала плечами. Я этого и хотела. Деньги, которые я получала за задания, были, конечно, хорошими. Нечистыми, но их хватало, чтобы платить некоторым людям. Если что-то случится с Русланом (а я боялась этого больше всего), то нашу команду расформируют и рассеют. Лично меня сдадут на попечение Мастеру, а что будет со мной делать он даже представить сложно. И страшно.