Мастер нахмурился, сильнее сжимая моё бедро пальцами, а затем — медленно поглаживая. Его, похоже, тоже волновала эта мысль. Такая мера безопасности, как сплавить куда-то маму, пока всё не стихнет, была просто необходима. Законы Лагеря, к которым относится неприкосновенность чужой жизни, если на неё нет задания, караются очень и очень жестоко. Но Рассвет, кажется, подчиняется не всем правилам Игры, если они искалечили бедного Руслана, чтобы отомстить за ту сделку, в которой остались ни с чем.
— Ты правильно сделала, что выдвинула этот вариант маме. Она не имеет никакого отношения к Игре и Лагерю, даже являясь частью твоей семьи. Прошлая жизнь игрока остаётся в прошлом, никто не смеет покушаться на это прошлое, если нет на человека заказа, если он не должен Лагерю. Если будешь должна ты, то будут спрашивать с тебя и твоих покровителей, но никак не с твоей родни, оставшейся во Внешнем мире.
— Знаю.
— И всё равно волнуешься, — он недолго смотрит на меня и отворачивается, чтобы следить за дорогой. Его ладонь до сих пор лежит на моём бедре. От этого приятного жеста я почти не дышу. — Теперь понимаешь, что мы чувствуем с Русланом, когда ты просишь тебя отпустить куда-то? Это называется ответственностью. Отчасти потому, что ты — наша подопечная, наш соратник. Отчасти — и по другим причинам.
Ну вот опять эти недосказанности. Ну и ладно. Не буду забивать голову ерундой, есть вещи поважнее тайн Мастера.
Спустя какое-то время мы выехали на пустую трассу. Вряд ли по этой дороге кто-то ездит, но для чего-то же она существует. Справа и слева от проезжей части был крутой спуск, за ним простирался полуголый лес. Небо над городом было чистым и светлым. Через несколько километров должна быть развилка, но моя интуиция меня не обманула.
В зеркале заднего вида я приметила чёрную тонированную машину, которая ехала за нами. В висках стучало от не самых приятных мыслей, в груди жаром сжигала кислород паника. Было очень страшно. Я пыталась себя успокоить тем, что это не преследование, люди просто едут по тому же пути, что и мы, а поворотов с главной дороги нет.
Но на перекрёстке машина никуда не сворачивает, не замедляется, не обгоняет, а едет за нами. Я положила ладонь поверх кисти мужчины и с силой сжала, заставив мужчину обратить на меня внимание.
— Захар, за нами машина едет с середины трассы. На перекрёстке не свернула, не обогнала и не остановилась. Что происходит? — он поворачивает руку и берёт мою, сцепив наши пальцы в замок. Стало легче, но не спокойнее.
— Чёрт! Мне это тоже не нравится, я за ней давно наблюдаю. Хорошо, что ты такая осмотрительная, — он ещё раз ругается и аккуратно поглядывает в зеркало. На лице мелькнуло узнавание, Мастер прибавил скорость и сжал челюсти.
— Ты знаешь, кто это! — крик застревал в горле, голос надрывался от страха. Хотелось расплакаться, глаза пощипывали от накатывающих слёз, но я пыталась сохранить самообладание. У страха глаза велики. Очень велики. — Это они? — тихо произношу я, пытаясь держать себя в руках.
— Верно, — кивает Мастер и сворачивает на просёлочную дорогу.
***
Просёлочная дорогая заканчивается, мы выезжаем на трассу в лесу и набираем скорость. Руки дрожат от страха, зуб попадает на зуб. У меня не получается оставаться хладнокровной и равнодушной. Я этому ещё не научилась.
— Тихо, малышка, спокойно. Будешь делать так, как я скажу, зависимо от проблемы, договорились? — Мастер говорил это мягко и успокаивающе, сжав мою ладонь в своей широкой. Это должно было меня расслабить, но я только больше напряглась, понимая, что нихрена не спокойно сейчас. Раз Захар так говорит, значит, нужно приготовиться к самому худшему. Он не даст меня в обиду, я уверена, но мне нужно здраво рассуждать, а не поддаваться эмоциям.
Я шумно втянула в себя воздух, досчитала до десяти, прикрыв глаза, а потом собралась с мыслями. Лекцию Руслана, как я упоминала, по этой теме я пропустила, так что нужно будет сосредоточиться на инстинкте самосохранения. Отпустив пальцы Мастера, дотронулась до пистолета, приподняв свитер и немного обнажив кожу. Рука уверенно сжимала ствол оружия, спрятанного в кобуре. Сейчас отстёгивать её нет смысла.
За нами опять ехала тонированная машина, также держа дистанцию, но никак не отставая. Намерений создать аварию у водителя не было. Я даже полагаю, что им нужно удержать нас невредимыми и как-то прижать, только им этого не удавалось. Когда машина стала приближаться, я сильнее сжала ствол Вальтера и другой рукой вцепилась в сидушку, вжимаясь в кресло.