Место груши заменил Руслан, как и делал это всегда, когда видел, что я злюсь. Когда мне нужно больше отдачи от тренировок, он приходил и практиковал всё со мной. Я не говорила ему спасибо, но судя по моей отдаче, его и не нужно было словесно благодарить. Я пыталась понимать и принимать его мир, где он находится столько лет. Я считаю, для него это хорошая благодарность.
Блоки. Куча разных блоков, которые теперь работают по принципу рефлексов. Блокировка частей тела как отдельный вид искусства. Я серьёзно увлеклась энергетикой человека и секретами нашего тела. Столько полезной и интересной информации я узнала больше, чем за одиннадцать лет в школе и шесть в институте. Например, то, что можно обездвижить часть тела или конечность на несколько секунд. Я часто пробовала этот трюк на Руслане, но не заигрывалась. Если где-то что-то упустить, можно было заставить человека потерять сознание.
Часы пробили полдень. Пора. Ринг располагался в одном из спортивных залов. Это был настоящий квадратный ринг посреди огромного спортзала. Здесь не было тренажёров, только шведская стенка, канаты, маты и сетки для спортивных игр. Всё было таким новеньким, будто только вчера оборудовали зал для спаррингов. Ринг не собирал толпы зрителей. Но зрители были. Чаще это Патроны, иногда даже Мастер заглядывал, и выдающиеся игроки.
Я туже затянула хвост и похрустела пальцами. Руки болели от многочисленных ударов и большой нагрузки. Я должна хотя бы выйти отсюда живой, я уже не говорю о деньгах. Чтобы хоть что-то выигрывать в Лагере, нужно жить в залах и на площадках, постоянно тренироваться, уделяя занятиям и практике очень много времени. Я же была лентяйкой, к сожалению.
Возле противоположных углов стояли две прислужницы в белых рубашках и чёрных юбках до колен. Волосы их были стянуты в тугой узел, а глаза опущены в пол. В руках девушки держали бутылки с водой в ведёрке, капы и полотенца. Бои без правил? Мне это не подходит, извините. Я хотела развернуться и уйти, но рука Руслана не дала мне этого сделать, крепко удерживая меня на месте чуть выше локтя. Глазами он указал на Захара, стоящего в дальнем углу зала и наблюдающего за людьми.
— Не разочаруй меня, — шепчет Патрон, я не очень понимаю его слов, и он продолжает: — я не надеюсь, что ты выиграешь, но прими поражение достойно. Не заставляй меня усомниться в тебе. Это только первое задание. Не последнее, Йоланда. Ещё успеешь показать себя. Будь храброй, проиграй красиво.
Боже, да что там такое будет? Хочется бежать, бежать без оглядки, но мужчина толкает меня ближе к рингу. Хорошо. Он хочет красивый проигрыш? Он его получит. И Мастер увидит, что я, может, и непутёвая, но проигрывать умею.
Перелезаю через прутья и иду к прислужнице, которая пристально на меня смотрит. Взглядом она утверждает, что сегодня возится со мной. Я подхожу к девушке. Она ставит мне капы и протирает лицо влажным полотенцем. На ринг заходит ещё одна девушка. Она значительно выше меня и плотнее. Каштановые волосы туго завязаны сзади в хвост, серые глаза меня никак не замечают. У неё большие губы, словно накаченные силиконом, чёткие скулы и маленький нос. Модельная внешность. Что она забыла в Лагере? Ей в самый раз на обложке журнала быть.
Первый раунд начался тогда, когда прозвенел звонок. Это был самый мерзкий звук, который я когда-либо слышала. Что-то среднее между трелью старого будильника, школьным звонком и пожарной сиреной. От первого удара я ловко увернулась, пригнувшись. Попытка ударить соперницу провалилась, когда девушка выставила блок. Её глаза были холодными, ничего не выдающими. Робот, натренированный робот. В ход идут ноги. Коленом она задевает моё бедро. Я хмурюсь, думая о том, что появится синяк. Мой удар прилетает ей в локтевой сустав правой руки и отнимает её на секунд десять-двадцать. Этого времени мне хватает, чтобы прийти ей в челюсть с кулака.
Звенит звонок, оповещающий об окончании первого раунда. Первая победа. Один-ноль. Приятная малость. Девушка сплёвывает кровь в ведёрко, которое ей подставляет прислужница. Полощет рот и сплёвывает. Её верхняя губа распухает и краснеет. Я представляла себе Ринг намного жёстче. Что ж, думаю, победа будет лёгкой.
Второй звонок даёт второй раунд. Соперница жмёт меня к углам и прутьям, я стараюсь уходить. В этом была моя ошибка. Всё это был отвлекающий манёвр, чтобы исподтишка ударить мне в живот, а потом добить кулаком по верхней скуле, счесав перчаткой кожу, откуда выступила кровь. Живот ужасно болел, я всячески старалась сделать вид, что мне не очень-то и больно, но моё шипение и нахмуренное лицо выдавали меня с потрохами. Слёзы наворачивались на глаза. Нет, нет, только не они, пожалуйста! Я поклялась себе, что выстою.