— Да пошёл ты! — словно выплюнула. Ещё одна проблема в общую копилку. Затрещина застигла меня врасплох. Голова дёрнулась в сторону. Я понимала, что заслужила это. Мне это было нужно. Щека горела. — Спасибо, что и ты приложил ко мне руку, — буркнула я и потёрла щёку.
— Тебя били? Мне доложили, что ты первая ему нос пробила.
— Меня не били. Но если бы я позволила всем этим животным себя касаться, то изнасиловали бы, — на этой фразе его глаза недобро сверкнули. — Спасибо, я хочу остаться невредимой. Этот стал последней каплей. Прижался ко мне своим членом, а теперь недоволен, что кровь из носа пошла. Мудак, — тихо прибавила я. — Неужели я просто не могу потанцевать и расслабиться? Почему я должна терпеть эти унижения, домогательства от этих тварей? Я должна терпеть ваше гнилое общество, просто чтобы не сдохнуть! Чтобы получить то, что хотела, — я вовсю рыдала от страха и обиды. От безвыходности, которая стала моим верным спутником в этом чокнутом месте. — Я должна терпеть этих уродов, а главное, тех, кто должен быть мне товарищами и опорой. А вы стоите в стороне и наблюдаете, как я мучаюсь этим. Чтоб вы все сдохли! — последнее предложение я прошипела. Не могла больше сдерживать эмоции. Да пусть он убьёт меня прямо здесь и прямо сейчас!
— Пойдём со мной! — прорычал Мастер, схватив меня за руку выше локтя и сжимая её до боли.
Я покорно шла за ним, другого варианта у меня не было. Сейчас не лучшее время показывать характер. Я и так много всего сказала и сделала за этот вечер. Каждый раз удивляюсь, почему меня ещё не убили за все мои слова и действия в их адрес. Как они меня терпят? Но что я могу сделать?
Мужчина вёл меня за собой в сторону здания «Пилы». Оно было предназначено для гуляний, регистрации, собраний, но никак не для соревнований. В дождь ли, в снег ли, в грозу, в любую погоду соревнования проводят на улице. Всем наплевать на климатические условия. Правила есть правила.
Захар спустился в подвал, таща меня за собой по светлому коридору в сторону широкой железной двери. Повернул гермозатвор и дверь с шумом отворилась.
Я была в ужасе. Куча клеток разных размеров с разными замками, в которых сидели люди или то, что от них осталось. Пустые глаза, тощие тела, выпирающие кости, бледная кожа, синяки по всему телу, чёрные мешки под глазами, выпадающие волосы и ногти. Они сидели, стояли, лежали на холодном голом бетоне почти не двигаясь, дышали тяжело. Запах в подвале стоял отвратительный. От их одежды остались лоскуты, протёртая ткань, почти ошмётки.
Я закрыла рот рукой, сдерживая крик. Слёзы текли по щекам. Страх сковал всё тело, я могла только моргать, вздрагивать и пятиться назад, пока не упёрлась спиной в тело личного дьявола. Я не могла смотреть на это, поэтому просто хотела выбежать отсюда и спрятаться в комнате. Были люди, и нет их. По щелчку. Что они с ними сделали? Почему они находятся тут?
Мастер крепко удерживал меня на месте, чтобы я никуда не могла сбежать, чтобы я смотрела на весь этот ужас, чтобы боялась.
— Видишь, что с ними сделали люди в твоём мире? — я широко распахнула глаза. Не могло быть это правдой. Он врёт.
— Нет, это вы сделали!
— Отчасти. Потому что они не хотели больше ничего. Их продали, Мила, как рабов. Продали, пообещали выкупить, но не выкупили. Просто выбросили. Заложили. Отдали, потому что наигрались. Это — потерянные души. Их привезли к нам уже сломанными, уже такими. Не мы их такими сделали, мы не считаем их вообще за людей, — успокаивающим голосом рассказывал мне Захар все эти ужасные вещи. — Они — никто, они не имеют никаких чувств и эмоций, кроме боли, ненависти и презрения ко всем. Они страдают, Мила, от людей из Внешнего мира, а не от нас. Высшие дарят им смерть от рук палача раз в году. Таковы условия. Они просят дать им умереть, но мы не позволяем. И если ты думаешь, что их можно спасти, то ты ошибаешься. Они сломаны. Лагерь очень давно пытался выходить их, но они ни на что не пригодны. Да, мы — звери, но не такие жестокие и бездушные, как люди во Внешнем мире, запомни это. Мы честны с самими собой, признаём свою истинную сущность.
Я стояла и смотрела на эту ужасную картину, тяжело дыша. Ноги подкашивались. Если бы не он, я бы уже упала. Я чувствовала себя отвратительно, меня ужасно тошнило от запаха и общего вида этого места.
— Пожалуйста, я хочу уйти отсюда, — прошептала я, вжимаясь в него спиной. Страх. Только страх я испытывала в этот момент. Боюсь, меня это зрелище будет преследовать повсюду, даже во снах.