Он не выглядел злым, он был очень расстроенным, подавленным. Впервые он не смог справиться с этим испытанием. Если раньше он мог хоть как-то его пройти, даже с ужасным результатом, то в этот раз у него не вышло совсем. Мне было жаль его, но ничего не могла с этим поделать. Да и слова поддержки или утешения не приходили на ум. Всё равно это ничего не изменит, а Гэри от слов сочувствия не будет ни горячо, ни холодно.
Внезапно соревнование прервалось. На экранах подсчитывалось общее количество очков за предыдущие четыре испытания. На общем табло, находившемся на самой сцене, высветился рейтинг всех гильдий. Мы шли на шестом месте, и никому это радости не принесло. М-да. Надежда есть только на меня, если мне хватит сил вывести команду в тройку лучших. С динамиков раздавалась торжественная музыка, а после голос заговорил о финальном испытании, определяющем победителя сезона:
— Последнее испытание станет решающим для вас всех. В коридоре ничего не поменяется, но вас будут «пилить» по-особенному: вашими скрытыми страхами, вашими воспоминаниями, вашим прошлым и настоящим. Вы сами будете испытывать себя на прочность. Сами сыграете с собой злую шутку. Главный приз достанет тот, кто не сломается, и станет он Охотником за наградой!
Никого не подозвали ни через минуту, ни через пять минут, ни через десять. Я начинала нервничать и трястись. Колени дрожали, внутрь прокрадывался страх, такой скользкий и противный, что меня тошнило от ощущений, от собственных чувств и эмоций. Плевать я хотела на награду. Лишь бы выбраться оттуда живой.
— Надежда на тебя, Мила, — прошептал на ухо Мастер, встав позади меня. Я вздрогнула от неожиданности. Гад, подкрался ведь!
— Хотя бы выберись живой из коридора, — с нескрываемым раздражением проговорил Леонард, за что мне хотелось размазать его по стенке, испортить ему лицо, лишь бы больше не хамил и не огрызался.
— Смерти моей не дождёшься, — кинула в ответ я и направилась ко входу в коридор, когда женщина с красными волосами подозвала меня одним жестом.
Глава 12
Коридор «Пилы». Довольный длинный, но не особо широкий; тёмный, пугающий своей неизвестностью. Потолочная подсветка была красной, напольная — синей. Странно, на экране заметно было только синее свечение. Прямо по коридору чёрная дверь с белой светящейся ручкой. Возле двери висит проекция записки под стеклом. Настолько реалистичная и чёткая, что я подумала, будто действительно бумажка с надписями.
«Вход в эту комнату станет началом прохождения игрового коридора. Следующее испытание на прочность спроецировано и создано для тебя — специально подобрано под твою личность, твой характер, Йоланда. В комнате за дверью тебя внимательно осмотрят на наличие оружия и других запрещённых веществ на территории игровой площадки в тот момент, когда идут соревнования. Удачи».
Комната встретила меня тем же чёрным интерьером и красно-розовой подсветкой на потолке, полу и в углах стен. Возле стены располагались лавка и железный стол. На лавке сидел надзиратель. Его шоколадная кожа красиво отливала в красном свете, но если бы освещение было бы более тусклым, я бы не заметила его. Он был очень высоким: я примерно доходила ему до рёбер.
Возле стола располагалась огромная машина-сканер, которая проверяла меня рентгеном на наличие всего запрещённого. Я оставила в доме все свои ножи, потому что была уверена, что в проекции буду лишь одна я. Оружие нужно было мне только как средство защиты на всякий случай, если что-то пойдёт не так или на меня нападут. Вчера я носила его с собой весь день, а сегодня не позаботилась о своей безопасности. Но ведь… ничего не должно было случиться, верно?
Другой большой аппарат, напоминающий гигантский лазер для уничтожения целого города, тонкой иглой проткнул мне кожу шеи и вколол сыворотку. Место укола сильно саднило. Это не было похоже на укус, как в гильдии, это было похоже на боль от глубокого пореза. Хотелось вскрикнуть от непривычного ощущения и смахнуть эту чёртову штуковину, но надзиратель держал мои руки. Наверное, кто-то уже повреждал ранее приборы.
В первые секунды в глазах помутнело и всё закружилось. Я готова была упасть от этой сыворотки, проникающей в кровь. Какое-то время спустя у меня сильно обострилось зрение: я стала видеть всё чётче, чем раньше, раза в три. После я почувствовала запах этой сыворотки, словно её кто-то разлил на полу в большом количестве. Захват надзирателя словно стал сильнее, хотя положение его пальцев никак не изменилось, он не сжимал крепче мои руки, пока мне вкалывали нужную дозу, но будто болевой порог стал намного ниже, чем был до этого. Страх ощущался отчётливей, ненависть ощущалась отчётливей, жалость к себе ощущалась отчётливей, да все эмоции стали сильнее!