Покой приходит на смену злости. Это всего лишь испытание. Меня испытывают самым дорогим, что есть в моей жизни, и нужно принять это, а не плакать или биться головой о стену. Они были неправы. Они все были неправы. Игра — это не сила. Игра — это психическая выдержка. Игра — это не задания и не убийства. Игра — это ты сам с собой. Один на один со своим «я». Это принцип Игры.
Я ложусь на пол и думаю. Я столько всего пережила за сраные два месяца в Лагере. Неужели я не справлюсь с каким-то дерьмовым заданием на ежегодной игровой площадке? Я такая слабая духом? Нет. Я. Не. Слабачка. Я многое здесь выстояла: позор на Ринге, страх перед дуэлью, сапфировый пояс, разбитый в мясо нос, глаза монстра, простреленное плечо, огромное расстояние, разделяющее меня с близкими и родными, побои, тренировки до потери сознания, помощь в лазарете и приёмной Фила, Игровую комнату. Я, сука, выжила грёбанные два месяца в Лагере. И теперь не пройду испытание? Ну уж нет, избавьте. Я иду до конца.
Когда мысли поддержки, посвящённые самой себе, исчезают, зеркальный потолок отражает вспышку. Появляется изображение. Я помню всё то, что происходит на видео, но никак не могу понять, откуда это у «Пилы». Я думала, за личной жизнью Мастеров не следят.
На видео я иду прямиком из приёмной в библиотеку через крыло Патронов и Мастера, постоянно оглядываясь, но крыло пусто. Когда прохожу дверь с резной табличкой, слышу шорох, но не придаю этому значения. А надо бы, Мила, научиться обращать внимание на детали.
Татуированная рука хватает меня и тянет в комнату. Рот сразу закрыт широкой ладонью, тыльная сторона которой исписана и изрисована синими и чёрными чернилами. Меня вжимают в тело Мастера спиной к его животу. Это был он. Дьявол во плоти. В дьявольской плоти.
— Ты чего бродишь одна по этому крылу? — злое рычание раздаётся над моим ухом после того, как всего за несколько секунд я разворачиваюсь в его руках и оказываюсь вжатой в него посреди комнаты. — Да ещё и в таком виде, — он ухмыляется, взглядом оценивая мой наряд для спокойного литературного вечера. Ладно, после этого он перестал быть спокойным.
— В каком «таком»? — даже сейчас, когда я смотрю на это всё со стороны, в качестве зрителя, прикусываю губу, надеясь, что Захар не видит, из-за чего я так многогранно (о да, это слово однозначно подходит под описание) реагирую на финальное испытание. Смелости мне не отнимать, конечно. Сейчас я, может, тоже языкатая, но рамки приличия выучила.
— В сексуальном, — он обнажает клыки и сладко облизывает свои пересохшие губы. Я смущена так, как девственница, которая первый раз смотрит фильм для взрослых.
Зеркальная я стоит в ступоре, открывая и закрывая рот, как рыба, которая ловит пузыри с кислородом в воде. Руки прикрывают книгами виднеющиеся из-под кремового джинсового комбинезона груди, облачённые в один белоснежный бюстгальтер. Тогда время было позднее, игроки давно разбрелись по комнатам и улеглись в кровати. Путь через это самое крыло был намного короче, чем через крыло одиночек. Пока я ловила ртом воздух, пытаясь придумать что бы такое сказать, Мастер наклонился ко мне и создалось впечатление, что он запечатлел лёгкий, невинный поцелуй.
Изображение-воспоминание рассыпается на миллионы маленьких кусочков.
Я поднимаюсь с пола. Хватит смотреть кино, я не за этим сюда пришла. Приседаю, как для забега, и резко срываюсь с места врезаясь плечом в зеркальную стену. Стена шатается, издавая неприятный звук, вибрируя. Надо разбить. Зеркало равно стекло. Оружие на «Пиле» запрещено. Только ты и твоё тело, и твой мозг, конечно. Дураков в Игру не берут.
Стена плотная, но хрупкая. Со всей силы пытаюсь пробить её локтем. Слышу тихий треск. Присматриваюсь к стене и замечаю мелкую трещину. Отлично. Нужно продолжать в том же духе и ни за что не отступаться. Пробиваю коленом ниже. Стена шатается. Значит, не везде зеркало равно стекло. Меня настораживают такие мысли. Я вообще выберусь отсюда?
— Это же твоё поручение, — голос раздаётся со всех сторон. Узнаю в нём своего Патрона. Судорожно верчусь, желая найти наглядное изображение Эйса, но вижу только своё отражение, резко оборачивающееся в жалких поисках видео.
Голосов не слышно. Неужто крыша поехала от этой «комнаты страха». Страшно, мне действительно страшно. Очень. Возвращаюсь к разрушению стены. Постукиваю, находя полые места и плотные не стеклянные стены. Это будет сложнее, чем я думала. Дураков в Игру не берут, а я не считаю себя дурой. «ИЛИ» существует не благодаря превосходству силы. Здесь умные люди живут и играют. И мне, следовательно, нужно показать себя умной и сообразительной. Что ж, передаю привет всем тем, кто во мне сомневается. Если вы считаете, что я отступлюсь, вы сильно ошибаетесь!