Дверь его апартаментов поддаётся, и я вхожу внутрь. Уже не проверяю, есть кто здесь. Ну получу и получу. Отмажусь как-нибудь. Типа: я искала его, чтобы поговорить насчёт моего отсутствия сегодня утром, но в кабинете не было. В общем, что-нибудь да придумала бы. Не первый раз лапшу вешаю на уши. Приноровилась.
Пусто. Что ж, значит, куда-то ушёл по делам. Времени у меня мало, так что не буду медлить. Быстро всё осматриваю, ищу кулон и ухожу. Спальня убрана идеально: постель застелена тёмным покрывалом, нет ни одной пылинки на тумбочках и в шкафах, всё слишком чисто. Здесь слишком пусто и холодно. Сразу понятно, что в апартаментах мужчина бывает только для того, чтобы помыться и поспать.
Перерываю все тумбочки, содержимое полок, стараясь всё оставить на своих местах, не вызывать подозрений. Жопа горела. Да, и такое бывает. Я чувствовала что-то неладное. Дыхание учащалось, начала нервно сглатывать, продолжая поиски в быстром темпе, всё ещё заботясь о прежнем положении вещей. В спальне тоже пусто.
В апартаментах есть ещё три комнаты: огромная ванная комната, в которой кроме душевой кабины, раковины, корзины для грязного белья, большой ванны и полок со всеми принадлежностями, больше ничего не было, туалет и кабинет, напоминающий небольшую библиотеку. Зачем ему ещё один кабинет?
Кабинет был не таким по размеру, как тот, что находится в другом крыле, почти в самом начале замка. Он уступал по площади раза в два, наверное. Вдоль трёх стен стояли стеллажи с кучей книг. Никакой литературы, связанной с Лагерем, только проза и поэзия, научная литература, художественная, учебная… Будь у меня такая комната, я бы тут кровать поставила и не выходила бы никуда. Ну, почти.
Стол стоял перед дверью так, что ты сидишь и видишь, кто к тебе может войти. Следишь за выходом, так сказать. Всё убрано. Ничего лишнего. Я бы даже подумала, что он бывает тут нечасто, если бы не запах его парфюма, который будто впитался во все предметы в этой комнате. Небрежно брошенная на стул чёрная толстовка говорила о недавнем присутствии. В углу стоял цветок в горшке, рядом — кулер с водой, греющий и охлаждающий её. Роскошь. Удел богатых, ахах.
Посмотрев всё в комнате, я принялась за стол. Мне даже не пришлось обходить его и заглядывать в ящики. Награда висела прямо на светильнике. Внутри всё горело от радости. Я сняла с лампы свой кулон и чуть не запрыгала. Гордость брала меня. Неужели получилось? Я не верила, что всё-таки нашла этот дурацкий кулон.
Глубокий вдох. Теперь надо по-тихому свалить отсюда. Любуюсь кулоном, пальцами очерчивая каждую выемку, артерии, вырезанные на человеческом органе. Покрытие блестит, словно глянцевое. Ни одной царапинки, стёртости, мути. Серебро. Чистое.
Я чуть ли не ликовала, стоя над столом в апартаментах Захара. Его до сих пор не было, я радовалась своей удаче. Ведь это действительно была удача. Самая настоящая. Сжимаю кулон в кулаке, чувствую, как острые детали впиваются в ладонь, неприятно колются, но я не разжимаю ладонь. Притягиваю свою награду к груди, словно это может защитить и меня, и сердце на цепочке.
— Я не понял: это что такое? — раздался голос позади меня. Я вздрогнула, узнавая его и ненавидя его обладателя. Опускаю ладонь, сжатую в кулак, в район живота и прижимаю в том месте сильнее, чем к груди. Недолго музыка играла, недолго пел аккордеон.
Только без резких движений. Собираюсь медленно повернуться, но мощное мужское тело впечатывает меня в рабочий стол. Я кривлюсь от удара об угол и последовавшей за ним боли. Пытаюсь опереться руками о столешницу, по-прежнему держа в кулаке свою вещь, но Мастер пресекает мои попытки вырваться. Он вжимается в мои бёдра, удерживая меня и не давая никак сбежать. Его горячая ладонь удерживает мои запястья у меня за спиной. Я скалюсь, желая вылезти из его стальной хватки, но получаю кулаком в прогиб поясницы. Спину ломит от боли. От этого я выгибаюсь в пояснице ещё сильнее, сжимаясь, чтобы уменьшить давление от соприкосновения двух тел.
— Я жду объяснений! — Мастер рычал от злости, накатившей на него. Он провёл указательным пальцем по внутренней стороне ладони, в которой лежала награда. Цепочка выглядывала из-под кулака, он прикоснулся пальцем к ней, почти невесомо, но я прекрасно ощутила это прикосновение чуть ли не по всему телу. Вздрогнула, табун мурашек прошёлся по спине, нахмурилась. Не нравятся мне его действия.
— Обойдёшься! — зло прошептала я, но позже пожалела об этом. Захар оторвал какой-то кабель и крепко связал им мои руки. Кабель впивался в кисти, принося боль при малейшем трении. Я старалась не шевелить руками и не отпускать подвеску, чтобы снова не потерять её, и не причинять себе боль. Я всё же знаю, чем заканчиваются такие «игрища». Монстр одним резким движением стянул с меня кожаные штаны, оставляя в одних стрингах. Стало страшно. Нервно сглотнула образовавшийся в глотке ком, холодный пот стекал по шее под футболку.