— Я жду объяснений и извинений! — процедил мужчина. Я услышала лязг его бляшки. Я затряслась от страха. На глаза мигом навернулись слёзы. И сдалась мне эта чёртова награда, какого хера я вообще сюда попёрлась? Можно было просто попросить вернуть мне подвеску. А потом не обидеться на отказ и забыть вообще про её существование.
— Я всего лишь пришла забрать своё, — всхлипнув, протянула я, крепко зажмурившись. Затем последовал удар. Тяжелый ремень на секунду впился в кожу. Было больно. Очень больно. Не только снаружи, но и внутри. Каждый раз, когда я оступалась, он сжигал меня. А потом снова возвращал к жизни, чтобы продолжать мои муки. Зализывал раны, а потом оставлял новые.
Задница горит, кожу пекло от удара. Следующий прилетает в другую ягодицу. Ремень полосует меня с каждым разом все сильней и сильней. Я вздрагивала и выла от каждого соприкосновения с предметом моей боли. Когда пытка заканчивается, я молюсь всем богам, чтобы он не насиловал моё тело. Я глотала солёные слёзы, когда услышала, как со стуком упал ремень мучителя. Унизительно — именно так я себя чувствовала. Униженная и оскорблённая — вот кем я сейчас была.
Он вжался пахом в мои ягодицы. Слышала его сбитое, горячее дыхание на своей шее. Он был возбуждён. Я буквально чувствовала пульсирующий, эрегированный член Мастера. Псих. Конченный псих, вот кто он. Горячие пальцы мужчины коснулись голой, слегка промёрзшей поясницы. То ли это было в реальности, то ли в моем сознании, но я ревела, как раненый зверь. Я боялась как-то шевелиться, чтобы не разозлить мучителя.
Рыдания стихали, слёзы перестали течь по раскрасневшемуся лицу. Неожиданный поцелуй в шею слева от моей головы заставил меня вздрогнуть и всхлипнуть. Я хотела вырваться и не чувствовать этих приятных прикосновений. Ну зачем? Зачем он сначала выступает монстром, а потом делает такие нежные и приятные вещи? Зачем заставляет ненавидеть его? Я не люблю его, меня не влечёт к этому чудовищу. Не влечёт. Отталкивает от него. Я шарахаюсь его, как апокалипсиса, но внутри понимаю, что что-то меня в нём привлекает. Через всю боль, что он мне причиняет.
Терпеть себя не могу за это. Просто презираю саму себя. Пытаюсь бороться с этими противоречивыми чувствами. С ним я, как на горящих углях: больно, но потерпеть можно. Только ради чего? Он купил тебя, Мила, купил, как какую-то вещь, заставил своего друга выполнить это «задание». Ты изначально не принадлежала самой себе. С того момента, как встретила Влада, с которым было спокойно и тепло, который оказался замешанным в этом мире, в Игре, во всех этих делах. С того момента, как попала в аварию, потеряв его и то, что нас связывало, навсегда. С того момента, как смогла это всё отпустить и зажить заново. С того момента, как встретила Руслана. Как поверила ему. Как позволила себя напоить и приняла правила. Как приехала сюда. Ты давно себе не принадлежишь, Йоланда. Пора бы это запомнить.
Ради чего ты хочешь всё терпеть? Ради ни-че-го. Вот и всё, что тебе полагается. Забудь обо всём хорошем. Не придумывай сказки, девочка. Это не работает в этом мире. Тебе бы выбраться отсюда живой, достигнуть своих целей и стереть из памяти это всё. Ты в Аду, и тебе надо выбираться отсюда, пока ты не попала в котёл с сжигающими тебя ощущениями. Привыкла выдумывать себе чувства, а потом страдать. Запомни: ты ничего не чувствуешь. Ни к кому из всех, кто здесь есть. Никогда.
Голова всё понимает. Я всё понимаю. Но, конечно же, прислушиваться к голосу разума не буду. Как всегда. Сама загнала себя в ловушку. Вот и выбирайся. Шизофреничка недоделанная. Амбивалентная блять.
— Зачем? — шепчу я, дергая плечом, чтобы он прекратил свои махинации, — зачем ты это делаешь?
— Что именно? — его голос хриплый от возбуждения. Ублюдок, самый настоящий мудак, чтоб он сдох!
— Делаешь больно, — я хнычу, стараясь вырваться, прекратить эти пылкие поцелуи в шею и челюсть.
Мне неприятно, мерзко, противно, отвратительно. Он смешал меня с грязью, растоптал, выжег на сердце замок, а ключ куда-то спрятал. А теперь отмывает окровавленное сердце и пытается открыть этот замок. Но нет, не прокатит! Ничего у него не выйдет. Ненависть, отвращение, ярость заполняют меня быстрее, чем я успеваю что-то ещё почувствовать. Что-то давно забытое, тёплое, обволакивающее, сдавливающее рёбра до громкого хруста. Места больше нет ничему другому. Ненависть подпитывает меня, наливаясь до краёв.