Она посмотрела на остальные фрукты. В глазах стояли слезы. Она оглянулась, присела на кровать, посидела минуты две, потом резко пошла в душевую.
Теплая вода, струящаяся сверху, принесла некоторое облегчение и даже умиротворение. Умывшись, она надела новую одежду — просторный белый комбинезон, вышла и взглянула на свое отражение в зеркале.
— Какая чистенькая, белая рабыня, — произнесла она, глядя на себя.
***
Ничего еще тяжелее в своей жизни Йона не испытывала, чем это тягостное существование в замкнутом пространстве. Она была предоставлена своим мыслям, которые то обвиняли ее, то оправдывали. Измученная внутренней борьбой, она закричала, стала бить все вокруг. Ее удары были сокрушительными — она разломала столик, разбила зеркало, кровать лишилась передних ножек.
Остановило ее изображение Маркуса на стене над местом, где до этого был столик, и голос Сотера за кадром. Эта часть стены стала меняться, словно кто-то передвигал ползунок прозрачности в компьютерной программе. Маркус теперь выглядел лучше, чем в прошлый раз, когда Сотер показывал его — кажется, он умылся и переоделся; он сидел к ней спиной за столиком, похожим на тот, что она разбила, и что-то ел из красивой посудины.
— Будь умницей! — раздался голос Сотера. — Ты ведь не хочешь, чтобы с ним что-то случилось?!
Йона подошла к экрану, погладила изображение Маркуса.
— Я хочу видеть его, — выкрикнула она. — Тогда я буду сотрудничать.
Голос ничего не ответил. Маркус продолжал есть.
— Я. Хочу. Его. Видеть, — сказала Йона громко, чеканя каждое слово.
Экран погас.
— Я услышал, — донесся голос легата. — Ты увидишься с ним. Через полчаса.
Сердце ее затрепететало. Ощущение было такое, словно она остановила целую армию, хотя она всего-то и добилась свидания с дорогим человеком.
Йона нервно улыбнулась и стала ждать.
***
Когда дверь отъехала в сторону, она на мгновение почувствовала нереальность происходящего. Словно это не с ними. Словно это сон. Йона вскочила и побежала к растерянному парню в сопровождении киборга — лысого громилы в темно-синем балахоне с золотистым поясом.
Дверь за Маркусом закрылась, а ее руки очутились за его шеей. Она заплакала, и хоть могла сдержать слезы, но не стала. Ей захотелось быть рядом с ним просто девочкой. Обычной девочкой. Его девочкой.
Маркус все еще был растерян, но обнял ее. Так они простояли несколько минут. Йона подняла на него виноватые глаза. Маркус робко улыбнулся.
— Прости меня, — произнесла она.
— За что? — спросил он негромко, глядя ей в глаза.
— За обман. Что не говорила о том, кто я.
Маркус снова улыбнулся, теперь уже как-то устало.
— Я много об этом думал. Я понял, как трудно тебе было, наверное.
Йона кивнула.
— Мне до сих пор непонятно. И страшно, — сказал Маркус. — Но я... я по-прежнему тебя люблю. Знаешь, там на стадионе, я... мы все уже попрощались с жизнью. И когда я увидел тебя... это было и страшно, и невероятно красиво.
Йона выпустила Маркуса из объятий. Рефлекторно поводила левой ладонью по правой руке. Взглянула на свое запястье.
— Я потеряла твои часы, — сказала она и грустно улыбнулась.
— Ничего, — улыбнулся в ответ Маркус.
Йона жестом предложила ему сесть.
— Комната чем-то похожа на мою, — сказал Маркус, присаживаясь на стул и оглядываясь вокруг. — Но меня держат в совершенно другом здании. Там, где сам легат.
— А сейчас мы где? — спросила Йона и села на кровать.
— Они называют это Исследовательский центр. Я лишь мельком видел его снаружи. Большую часть пути мы шли какими-то пролетами и коридорами между зданиями.
— Думаешь, они находятся рядом? — спросила Йона.
Маркус кивнул.
— Что здесь произошло? — спросил он, кивнув на разбитые столик и зеркало.
— Требовала свидания с тобой, — усмехнулась Йона.
Маркус улыбнулся:
— Всегда думал, что ты сдержанная, даже чуток холодная, — сказал он. — А ты... вон какая горячая.
— Сама себе удивляюсь, — сказала Йона и улыбнулась. — За эти несколько дней узнала о себе много нового...
Она хотела добавить «и неприятного», но промолчала. Взгляд ее стал задумчивым. Йона горела на медленном огне собственных мыслей: она вспоминала, как убивала. Что научилась предавать.
— А сейчас ты можешь рассказать мне? Как ты все это делаешь? — спросил осторожно Маркус.
«Если я расскажу ему все как есть, то об этом узнает и Сотер», — подумала Йона, который, как она поняла, в неведении о ее предыстории. Видимо, его информатор не все ему рассказал. Почему они не выпытали у него все? С неприятным ощущением Йона поняла, что придется снова сочинять. Но про энергию Ци врать больше не хотела. И Сотер вряд ли купится.