К 40-м годам относятся и ранние живописные портреты Манеса - брата Квидо двенадцатилетним мальчиком (1840), портреты людей из буржуазного круга - И. Гофрихтера, К. Томашковой (1842), А. Ташковой (1843), четы Гоппелей (1846) и других.
В них ясно чувствуется развитие традиций, заложенных в портретах Махека, та же сдержанность и строгость письма. Правда, молодой художник еще не всегда умеет избежать чрезмерной детализации, однако все его внимание направлено на то, чтобы запечатлеть на полотне наиболее типичные черты того или иного персонажа. Особняком стоит группа репрезентативно-декоративных фамильных портретов, которые Манес выполнял во время своего пребывания в Мюнхене по заказу знакомой ему богатой семьи Сильва-Тарукки.
Трехлетнее пребывание в Германии способствовало расширению художественного горизонта Манеса. Он познакомился с блестящими собраниями Дрезденской картинной галереи, общался с современными художниками Мюнхена и Дрездена - Корнелиусом, Швин-дом, Рихтером и другими. Нельзя совершенно отрицать их роли в развитии мастера, но ни условный классицизм первых двух, ни слащавый сентиментализм последнего не оказали прямого воздействия на Манеса.
Может быть, острое чувство оторванности от родины, от чешской земли заставляет Манеса вернуться обратно в Прагу. Весной 1846 года он приезжает домой. В Чехии в эту пору наблюдался подъем общественного движения накануне революции 1848 года.
Одно за другим создавались различные политические общества, часто возникавшие из клубов, так называемых «бесед». Здесь были представлены интересы и чешских либерально-буржуазных групп («Промышленное общество», «Мещанская беседа»), возглавлявшихся историком Ф. Палацким, адвокатом Ф. Ри-гером, и радикально-демократических кругов во главе с К. Сабиной, В. Ваврой и другими. Последние явились организаторами тайного общества «Рипил», возникшего в 1846 году и пропагандировавшего среди чехов демократические идеи и лозунги борьбы против абсолютизма. Это была пора, когда Гавличек Боровский выступает со своими едкими сатирами, высмеивающими австрийский абсолютизм, Йозеф Каэтан Тыл активно работает в области создания национального народного театра, Эрбен, путешествуя по Чехии, изучает архивы, собирает исторические памятники, записывает народные песни, легенды и сказки. Манес встречался с ними у своего друга Людвига Риттерс-берга - композитора, писателя и критика. Риттерс-берг прокламировал тезис, что искусство должно стоять ближе к народу, к родной земле и ее истокам.
В эту пору в Праге побывали Лист и Берлиоз, и уехали, очарованные чешскими народными мелодиями и песнями. Чешская музыка зазвучала не только в Чехии, но и далеко за ее пределами. Общий подъем национальной культуры сильно влиял на впечатлительную натуру Манеса. Всем своим существом он тянется к тому, чтобы по-настоящему увидеть, узнать и острее почувствовать родную ему страну. Еще мальчиком он бродил по ней вместе с отцом, и теперь зрелым человеком снова отправляется в путешествие по своей земле.
С этого времени подобные скитания по Чехии будут неотделимы от жизненного пути Манеса; он находит вдохновение в общении с простым народом, его увлекают просторы родины, ее тихие и лирические уголки. Манес ставит перед собой задачу создать произведения, проникнутые чешским духом, подлинно национальные и народные.
Направление его первого путешествия, в которое он отправляется в 1846 году,- Морава и ее окрестности, Тешинский край, северная Словакия, Галич, Краков. Художник с этюдником за плечами, с дорожной палкой в руке широко открытыми глазами смотрит на мир, раскрывающийся перед ним, изучает уклад жизни, обычаи, одежду, утварь, жилища родного народа. Он жадно собирает материал о людях своего края, вслушивается в народные песни и предания, зарисовывает все, что может ему пригодиться в дальнейшей работе. Его альбомы и записные книжки наполняются множеством зарисовок народной одежды, ее деталей, видами той или иной местности, эскизами построек и улочек, которые перемежаются с набросками отдельных композиций. При зарисовках одежды Манес никогда не представляет ее отдельно от человека - характерный облик жителя в типичном платье у Манеса всегда воспринимается как одно неразрывное целое. Странствия молодого художника несказанно обогащают его, дают ценный материал для будущего творчества. В сущности, Манес вступает на новую дорогу: покончив с юношеским романтическим периодом, он стремится теперь ближе и серьезнее узнать свой народ, понять его жизнь и запросы, его чаяния и стремления. И это помогает ему в дальнейшем вступить на реалистический путь развития, стать одним из первых создателей национальной школы в изобразительном искусстве.