— Ну так?
— Ладно.
Всё шло по плану. Мы заехали на заправку и уже оплачивали полный бак, как мне захотелось что-нибудь сладкое, я бы не отказался сейчас от сладенькой водички за 20 рублей. Надеюсь это не совсем конченная дыра, у них должна быть эта вкуснятина.
Я прошёлся меж полок с продуктами, нашёл то, что искал и пошёл на кассу. За кассой стоял жирный мужик лет двадцати, в очках, похоже педик. Меня такая внешность бросила в бешенство, я решил не церемониться и спросил прямо:
— Глиномес?
— Что, простите?
— Я говорю, ты в жопу долбишься?!
— Простите, но...
— Нет, Боб, ты посмотри, это же настоящий мужеложец! — после этих слов я вытащил ствол, который мой отец в своё время сделал из травматического пистолета, переделав его в боевой, и направил продавцу на промежность.
— Ребята, давайте вы просто уйдёте, обойдёмся без проблем.
— Ты посмотри, этот хрен ещё и угрожает, — едва ли я повернул голову, чтобы обратить эти слова к Бобу, который тем временем уже выходил из киоска, намекая мне, что пора завязывать, как продавец достал из под прилавка дробовик (увы, не заметил какой именно) и пальнул сначала в потолок, как-бы предупредительный, а потом начал наводить мушку на меня.
После первого выстрела я бросился вправо, среагировал моментально, великие боксёры и задроты позавидовали бы моей реакции. Спасая свою задницу, гуськом я пробежался меж полок. Пальба продолжалась, стрелял он, а я отвечал, позже я понял одну вещь - он не хотел попасть в меня, а я не хотел попасть в него, он просто меня гонял по этому лабиринту, как на крысиных бегах, направляя меня к выходу.
...
— Неплохо посидели, — довольный сказал я.
— Теперь и не думай ныть, что поездка скучная.
Я почувствовал себя маленьким ребёнком, которому Большой Папа Боб разрешил поиграть в пистолетики со шпаной во дворе, лишь бы не капал на мозги. На самом деле это не так, в нашем дуэте я - главный, а он - дурак, это было всегда! Я - Биб, а он - Боб! И эта спасательная операция - моя идея, всё, точка!
— Когда же ты заткнёшься, — Боб закатил глаза.
Эпизод 3.
Меня это сильно напрягало. Я готов был одним махом порвать эти силки, которыми я привязан, сорваться со стула и перегрызть глотки этим щенкам Пигго. Эти тявкалки шарились при мне по моему же дому, совсем не стесняясь. Хватит!
Но я прекрасно осознавал, что при таком раскладе, виноват я и только я. Я брал деньги, и я теперь не могу их отдать, ко мне все вопросы, меня пусть и нагибают. Я перетерплю.
... защитил “друзей”, называется...
Так, сегодня среда, в следующий раз эти псины заявятся в воскресенье. Найду ли я деньги до этого дня? Несомненно, нет. Убьют ли меня в этот день? Несомненно, да.
Еле живое солнце, пробиваясь через тонны облаков, лениво устилала неживым сиянием пол моего дома на шестом этаже.
... эта треклятая крыса Рэттл...
Автомобильный гудок с недалеко расположенного от моего дома шоссе, заполнял своим режущим хором мою комнату.
... а до него кретины Биб и Боб...
Я представлял, как через неделю меня будут вертеть на всём, чём можно. Самое минимальное, что со мной может быть, это просто валяться на своём красном ковре, истекать кровью и смотреть странные сны.
— Ты меня на этот раз понял? — всё, они сваливают. Наконец-то. Занавес. Прошу покинуть сцену, мои мучения на сегодня окончены.
— Да, — ещё бы нет, ага.
Глядя на то, как они покидают мой дом, я демонстративно выплюнул струйку густой крови, как-бы показывая, что мне всё равно на боль, на кровь повсюду, но это было не так, я готов был заплакать, только пусть они сначала выйдут. И они вышли.
— А РАЗВЯЗАТЬ?! —я крикнул, когда уже дверь закрылась, я просидел пару секунд в ожидании, что они вернутся и развяжут меня. Но, чёрт, они этого не сделали.
Пока ждал, заметил, что той струйкой крови запачкал свои последнии брюки, это и стало краем, барьером, я впал в истерику.
Эпизод 4.
На следующий день, когда мой гнев более-менее стих, я позвонил этим торчам, напомнить, что мы должны вернуть большую сумму, начать я хотел сходу с претензий, но зная их...
Когда набрал Биба, истошный стон начал заливаться в мою голову, отдаваясь в моём теле недоброй дрожью. Я чувствовал слабость и раздражение, покалывающее нетерпение с каждым стоном-гудком усиливалось.
— Здорова, старик, ну как оно? Ладно, не говори, лучше приходи к нам, у нас для тебя сюрприз, там и поговорим, ты сможешь?
— Да, — сюрприз? Чё? Какого хрена? Будет неудобно, если я испорчу им этот чёртов “сюрприз”, хотя это даже правильно.
— Мы тебя ждём, — всё моё раздражение в раз испарилось, во мне перемешались недовольство и огромный интерес. Спустя час, я всё-таки приехал.