***
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть от боли. Я слишком много выпил вчера вечером. К счастью, в постели я оказываюсь один, правда, каким бы пьяным я не был, я бы всё равно не сделал этого. Больше нет. Моё сердце просто не на месте.
— Ладно! — кричу, когда стук в дверь продолжается, и я встаю с кровати. — Иду! Я иду! — кричу снова, потому что стук не прекращается. Даже не удосужившись надеть штаны, я открываю дверь в номер лишь в одних трусах, замечая улыбающегося Зейна. — Какого чёрта? — спрашиваю, потирая раскалывающуюся голову.
— Давай начнём читать! — он протискивается в номер с книгой в руке.
— Прямо сейчас? Зейн, я немного устал, — закрываю дверь.
— Уже одиннадцать, Найл. Я проснулся несколько часов назад. Настало время читать. Просто закажи завтрак в номер, прими обезболивающее и давай начинать, — он плюхается на кровать, опираясь спиной в изголовье, пролистывая страницы, пока я смотрю на него, а он на меня. — Доставай свою чёртову книгу, — он указывает мне, и происходящее сейчас — серьёзно самая странная вещь в мире. Вчера был мой двадцать первый день рождения, теперь мы с Зейном читаем Хемингуэя с похмелья.
Я закатываю глаза и иду на поиски книги, находя её в ванной, что само по себе странно. Занимаю место рядом с Зейном, укрывая ноги одеялом. Всё ещё хочется спать. Сегодня я начинаю утро не по своему желанию.
— Ты читал её? — он спрашивает меня, пока я просто глупо смотрю на него. — Принимаю это за «нет», — он ухмыляется и начинает читать. — Для начала просто прочтём первую главу, а потом поговорим, — он указывает, и я вздыхаю; это явно не то, чем бы я хотел заняться.
Я для начала прочитываю введение и быстро понимаю, кто такой Хемингуэй и его мир. В этой книге не будет всех этих радуг и бабочек. Мы заканчиваем первую главу достаточно легко, и нам нечего обсуждать кроме как композиционных деталей, поэтому переходим ко второй главе. Как я понимаю, речь ведётся от лица главного героя, лейтенанта, который пьёт с другими офицерами, и все они издеваются над ним, говоря, что ему нужно отдохнуть и провести время с итальянскими девушками. Мысленно сопоставляю себя с героем и парнями в этой же ситуации.
— Это скучно, — обращаюсь к Зейну. — Я не могу сосредоточиться, — закрываю книгу и бросаю её на кровать. Я слишком устал от всего этого.
— Ты прочёл только четыре главы. Читай дальше. Это классика, Найл. Всё изменится к лучшему.
— Откуда ты знаешь? — спрашиваю.
— Потому что это так. Осознание истории требует времени, — он берёт книгу и вручает её мне. — Давай. Начни вникать, — я не хочу, но открываю книгу, находя место, где остановился. Я быстро читаю, останавливаясь, когда дохожу до середины пятой главы, смотря на Зейна, который читает дальше.
— Она просто дала ему пощёчину? За то, что он пытался поцеловать её? — я слегка запутался.
— Это времена Первой Мировой войны, Найл, тогда всё было куда правильнее и постепеннее.
— Подожди! — отрываюсь от книги. — А теперь она сама целует его? — я в замешательстве. — И ещё плачет? — какого чёрта?
— Женщины и их эмоции довольно всесторонне во все времена. Пиздец какие сложные, — он смеётся. Вопрос, почему Эрика тратит своё время на эту книгу, снова и снова повторяется в голове.
— Ну, вот что герой должен ответить ей, когда она говорит: «Потому что у нас будет очень странная жизнь»? Конечно, их жизнь будет странной, — пытаюсь пошутить.
— Возможно, ты прав, но, Найл, помни, хорошие женщины ценны. Они стоят этой странной жизни и странных вещей в ней, которым мы их подвергаем, — он объясняет, и я киваю, потому что я знаю, что это правда, иногда жизнь не должна быть наполнена словами. Моя мама учила меня этому. Иногда молчание — хорошо, оно показывает, кто ты есть. Это как с Зейном. Мы читаем вместе, иногда я комментирую, понимая, что он поможет мне, когда я нуждаюсь в этом, и это многое значит.
Мой телефон вибрирует, и я замечаю, что это новый твит Эрики; второй день подряд — чересчур для неё. Мои глаза расширяются, когда я вижу, что она написала.
«Хемингуэй».
Я не решаюсь показать это Зейну, но… Я буквально чувствую облегчение, зная, что даже за тысячи километров друг от друга, даже если она не разговаривает со мной, мы можем читать одно и то же. Может быть, даже одну книгу. У нас будет очень странная жизнь.
========== 32.У меня нет слов/I’m speechless ==========
Erica’s POV
Сегодня мой день рождения. Мне наконец-то двадцать один, и это было бы не так важно в Великобритании, как здесь. Кристен собралась повести меня куда-то. К тому же, она говорила, что ей тяжело учиться, поэтому она нуждается в отдыхе.
Я не разговаривала с Найлом два месяца, что, наверное, по-детски, но мне плевать. Я знаю, что он страдает, Зейн говорил мне об этом бесконечное количество раз, но я просто не смогу смириться с реальностью, что касается его. Я сосредоточилась на работе и никогда не чувствовала себя настолько же свободной, так что мне не приходится постоянно думать о Найле. Иэн счастлив со Слоан, и они такие милые вместе, что не нужно сомневаться, что они идеально подходят друг другу. И я также счастлива, что познакомила их.
День рождения выпал на субботу, поэтому все отдыхают. Не могу поверить, что время летит так быстро. Я оборачиваюсь в одеяло, лёжа на диване, я уже говорила с мамой и Эллисон, они обе в Лондоне, и с уверенностью могу сказать, что обе разбудили меня своими поздравлениями с утра пораньше. Я так сильно скучаю по ним.
— С днём рождения! — Хит кричит из коридора. Это безумно жить с человеком, чей рабочий график нестабилен. Когда он говорил, что отлучается в поездках по работе, путешествуя, я понятия не имела, насколько часто. Он уезжает, по крайней мере, раз в неделю на несколько дней. Как правило, в выходные дни, поэтому в выходные я провожу много времени с Кристен, Слоан и Рейвен. Это делает меня более независимой, и я правда научилась многому за время моего пребывания в Нью-Йорке. Я посетила Таймс-сквер, статую Свободы, остров Эллис, бесчисленные музеи, поучаствовала в марафоне на пять и десять километров, скалолазание и в разговорах со случайными прохожими; я даже провела целую субботу, катаясь в метро из одного конца города в другой. И я полюбила каждую прошедшую секунду.
Хит плюхается рядом со мной на диван, пока я боюсь пролить свой чай.
— Как наша именинница? — он слегка подталкивает меня.
— Я хорошо, спасибо, — улыбаюсь, когда он вырывает из моих рук пульт. Он переключает на спортивный канал, кажется, так начинается его каждое утро. Я не возражаю, иногда по телевидению показывают футбол или регби. Но лишь иногда.
— Кристен приедет чуть попозже. Мы решили, что поведём тебя для начала на ланч, а затем направимся на пивной фестиваль. Кристен так взволнована из-за этого, желая затащить тебя в бар с тех пор, как ты здесь. Так что готовься к чистым углеводам, — он посмеивается, и я принимаю сидячее положение, немного нервничая из-за сегодняшнего дня. Если признаться честно, я пила в Лондоне с семнадцати лет, но здесь — всё словно в первый раз. Раздаётся домофонный звонок, и Хит встаёт. — Это, наверное, Кристен, — он бросает, быстро подходя к двери и спрашивая кто, прежде чем чужой голос отвечает.
— Посылка для мисс Кроу, — оборачиваюсь, замечая, как Хит смотрит на меня непонимающим взглядом, и я пожимаю плечами, Эллисон или мама ничего не говорили о посылке.
— Поднимайтесь, — Хит нажимает на кнопку, но у нас есть немного времени, чтобы подготовиться к появлению курьера. Через несколько минут кто-то стучит в дверь, и Хит открывает дверь. Огромный букет цветов бросается в глаза, пока курьер держит его в руках. Я стою явно в шоке, но быстро восстанавливаю своё самообладание, ища свою сумку, чтобы дать чаевые. — Спасибо, — Хит забирает цветы, как только я подписываю ведомость и отдаю чаевые. Курьер кивает головой и выходит, пока я быстро закрываю дверь.