Подумать только! Изуверы!.. Но тут два вопроса. Во-первых, как же тебе (уж не говорю о муже) при твоей вопиющей и ненавистной властям талантливости удалось окончить обычную школу да ещё и музыкальную, а потом – Институт кино да ещё Литературный, печататься в диссидентской «Юности» да еще и в русофильской «Молодой гвардии», стать членом Союза журналистов да ещё и Союза писателей, получать премии в профсоюзной газете «Труд» да ещё и правительственных «Известиях», прославлять певца Первой конной армии Буденного и ходит в гости к патриарху (тут и фоточка) - вот как? Да что там! Ведь даже планету, что телепается где-то между Юпитером и Марсом, учёные России и США нарекли твоим небесным именем. Уж куда дальше! И в Америке прославлена! И в космосе утверждена! Учёные обоих полушарий ночи напролёт мозговали, как её порадовать. Ну вот каким образом такое изобилие даров благоденствия? Ответ твердый: «Всё это не благодаря, а вопреки!» Прекрасно!
Вопрос второй: насквозь видя всю мерзость чёрной жизни, всё понимая и негодуя, почему же ты вступила в чёрную-пречёрную КПСС? И ведь не в двадцать лет по легкомыслию, как некрасовская Катя, или за компанию, как, допустим, я на фронте, а когда уже хорошо шагнула в пятое десятилетие. Может, дубьём загнали или на аркане приволокли? Но кто мог – ты же, перебиваясь на гонорарные гроши с хлеба на воду, нигде не работала в штате? Никакого над тобой начальства.
Может быть, хотя бы теперь чёрный партийный билет защищал тебя от чёрного коммунистического зверства? Ха! «Меня вычёркивали из всех издательских планов, из списков на премии или награды, на поездки и льготы. И фамилия моя им не нравилась» (с.418). А что фамилия? Пушкин с гордостью писал:
Мой предок Рача мышцей бранной
Святому Невскому служил.
Разве Рача лучше, чем Ракша? Думается, что всё-таки не за это вас, Ирина Евгеньевна с Александром Сергеевичем кое-кто не любил. Скорей всего, именно за великой талант.
«И была я москвичка, а не деревенская... И не пущали...». А что, деревенским предпочтение было, их пущали, куда угодно и давали, что угодно? Сама же пишешь о деревенском Шукшине, да ещё с каким презрительным негодованием: «Литературный генерал Марков, председатель Комитета по Ленинским премиям (он им никогда не был – В.Б.), наконец удостоил Шукшина премии. Проголосовали-таки. Конечно, посмертно. Когда «Калина красная» потрясла весь мир. Не дать просто было уже невозможно» (с.406).
Негодуешь так, словно то была единственная и горько запоздавшая премия. А ведь это притворное негодование. Ещё в 1967 году Шукшин получил премию имени братьев Васильевых, через год – звание заслуженного деятеля искусств, ещё через год – Государственная премия СССР, дожил бы до пятидесяти – уж наверняка получил бы орден Ленина, если не Золотую Звезду Героя. О чём шуметь-то?
И тут мы подходим к главному. Ракша пишет, что в её черной стране «чтобы снять фильм, опубликоваться, мы, как и все, должны были «бороться», хитрить. И потому, как могли, мы осваивали Эзопов язык». Ну, «бороться» – это естественное дело. За каждую вещь в той или иной форме и степени приходится бороться всем. Вот парочка собственных свежайших примеров. Недавно послал я в «Правду» большую обстоятельную статью о глупостях, что обильно пишут патриоты о Сталине, а они, не сказав мне ни слова, взяли и напечатали безобидный хвостик. Послал я им письмецо: «Хамство!» Вот и вся борьба. Не удалась мне и борьба с «Алгоритмом» за издание сборника стихов. Слава Богу, нашлись доброхоты в Пензе. А ты, что же хотела, чтобы приходили домой за твоими рукописями, а потом приносили авторские экземпляры и гонорар? Нет, голубушка, так только у Ахмадуллиной.
Так что борьба – это нормально. Но Эзопов язык? Но хитрости? У Шукшина есть одна эзопова вещь, но ты-то приведи хоть единый примерчик из своих обильных писаний или из работ своего мужа. Одни заголовки твоих книг чего стоят. «Катилось колечко» - это что, эзопов намёк на будущее «Красного колеса»? «Ужин тракториста» - тут ты ловко обличаешь пышные пиры советской бюрократии? «Далеко ли до Чукотки?» - напоминание о ГУЛАГе? «Солнышко, здравствуй!» - замаскированное приветствие Ельцина? «Голубочек мой ясный» - имеется в виду Чубайс? И дальше такая же чепуха на постном масле.
А вот это сущая правда: «Мы зачитывались книгами Анатолия Рыбакова, Даниила Гранина, Юрия Трифонова. Прощали авторам и посредственность языка, и художественную ординарность. Выискивали в подтексте отчаянные, как подвиг, близкие нам честные мысли, крупицы правды. Найдя, радовались взахлёб, цитировали. Подтекст становился текстом. Вообще наше поколение осуществлялось не благодаря, а вопреки. И собирались по кухням не только единомыслием, но ещё и от тайного страха...» (с.396).