– Я вообще-то не собираюсь тебя убивать, малыш, – спокойно произнес бандит, – но, если ты будешь упорствовать, мне, видимо, придется проделать эту неприятную операцию. Ты понимаешь, что я пришел за деньгами? Ну-ка, открой этот железный гроб, да побыстрее!
– Сию минуту, – пробормотал полуживой от страха Гарри и чуть было не добавил «сэр».
Налетчик обошел стол и направился к туалету, держа револьвер нацеленным на Гарри. Он открыл дверь туалетной комнаты и остановился за ней так, что его нельзя было заметить с улицы.
– Открывай сейф! – нетерпеливо повторил он команду. – Чего тянешь?
Гарри выдвинул нижний ящик стола, в котором рядом с ключом от сейфа лежал автоматический пистолет сорок пятого калибра, купленный владельцем мастерской на всякий случай. Мальчишка посмотрел на оружие и заколебался. Успеет ли он схватить пистолет и выстрелить первым? Энсон заметил, как нерешительно топчется возле стола Гарри, и понял, что в ящике лежит револьвер.
– Не двигаться! – заорал он. – Назад! Руки вверх, щенок!
Крик привел Гарри в ужас. Он безропотно отошел от стола и поднял руки. Энсон приблизился, взял револьвер и, возвратившись в свое укрытие, положил оружие на кафельный пол возле порога.
– Отпирай сейф! – гаркнул он. – Да пошевеливайся, не то уложу на месте!
Гарри повиновался. Тяжелая дверца сейфа, скрипнув, распахнулась. Энсон бросил встревоженный взгляд в окно.
– Отойди в сторону, стань лицом к стене и не шевелись, – приказал он.
Гарри мгновенно выполнил команду. Энсон подошел к сейфу, наклонился и вытащил из него большую жестяную коробку. Открыв ее, он взволнованно перевел дух: в коробке лежали толстые пачки ассигнаций. Энсон начал лихорадочно запихивать деньги в карманы, когда до его слуха донесся шум мотора полицейского «харлея». «Проедет или остановится? – подумал он, судорожным движением швыряя пустую коробку обратно в сейф. – Господи, хоть бы пронесло!»
– Сядь за стол, – сдавленным голосом приказал он Гарри. – Быстро! И учти: тебя, в случае чего, пристрелю первым.
Гарри направился к столу и медленно сел в кресло. Мотор мотоцикла коротко взревел у самой двери мастерской и затих. Лоб Энсона покрылся холодным потом. Метнувшись к туалету, он прикрыл за собой дверь, оставив лишь маленькую щелку, и тихо выругался: через щель не было видно Гарри.
Паренек огляделся, удостоверился, что находится вне поля зрения грабителя, и, быстро схватив блокнот, написал: «Нападение. Вооруженный человек в туалете».
Дверь распахнулась, и вошел громадный розовощекий полицейский. Он частенько наведывался сюда по ночам, и Гарри обычно угощал его чашечкой кофе.
– Привет, дружок, – бодро сказал полицейский, – решил вот к тебе заглянуть. Может, думаю, угостишь кофейком, как вчера.
Энсон оглядел маленькое темное помещение туалета и сразу понял, что попал в ловушку. Окошко было слишком высоко и мало, чтобы вылезти через него.
– Сейчас, Том, – произнес Гарри, немного успокоенный присутствием полицейского. – Кофе готов, я только сполосну кружку.
Страж порядка стянул перчатки, бросил их на стол и сел. Гарри быстро ткнул пальцем в блокнот. Полисмен равнодушно взглянул на листок и вскинул брови. Видимо, соображал он туговато.
– Что это за бумагу ты мне суешь? – спросил он и, увидев, как побледнел Гарри, принялся внимательно читать. Мгновение спустя он поднял голову и вздрогнул. Перед ним стоял человек в маске.
– Руки вверх! – хрипло крикнул Энсон и направил пистолет на вытаращившего глаза полицейского. – Живо!
Полисмен медленно встал.
– Быстро к стене, – скомандовал Энсон, – оба!
Гарри отступил и прижался спиной к стене, но полицейский не двигался.
– Ты же не выстрелишь, каналья, – прошипел он сквозь стиснутые зубы и протянул к пистолету свою огромную красную ладонь. – Дай сюда пушку, и пошли со мной.
Энсон не шевельнулся. Он стоял, тяжело дыша и лихорадочно сжимая в ладони мокрую от пота рукоятку револьвера. Мгновение спустя полицейский сделал шаг в его сторону. Страховой агент судорожным движением нажал на спусковой крючок. Полицейский вздрогнул, его розовое лицо исказила гримаса ужаса и боли. Сделав еще несколько шагов в сторону Энсона, он зашатался и тяжело рухнул на пол. Оцепеневший Энсон привалился к двери туалета и тупо посмотрел на распростертое у его ног огромное тело. Потом перевел дух и, немного успокоившись, вырвал из стены телефонный провод. Парализованный ужасом Гарри молча стоял рядом.
Энсон сглотнул слюну, огляделся и, выбежав на улицу, бросился к автомобилю. Пачки денег в карманах брюк били его по ногам.
На следующее утро, после завтрака, Энсон зашел на почту и заполнил чек на 1045 долларов на имя Джо Дункана. Он запечатал чек в конверт вместе с запиской, которой извещал букмекера о том, что никогда больше не будет пользоваться его услугами, опустил письмо в ящик и из ближайшего автомата позвонил Мэг.
Было половина девятого, и, когда Мэг ответила ему сонным сердитым голосом, Энсон понял, что поднял ее с постели.
– Я буду у тебя после обеда, – сказал он, – нужно положить на место ту штуку, которую я брал напрокат.
Он повесил трубку. Энсон отправился из отеля в операционный зал прютаунского отделения Национального банка. Сдав кассиру тысячу долларов, распорядился немедленно перевести деньги на свой счет в Бренте.
У Энсона было запланировано пять служебных визитов. До обеда он успел доставить страховой полис на пять тысяч долларов одному фермеру, встретиться еще с двумя и возвратиться в Прютаун. Тут он купил дневной выпуск «Прютаун гэзетт» и прочел заметку о вооруженном ограблении автомастерской «Колтекс». Из газеты Энсон узнал, что полицейского звали Том Сэнквист, что у него прострелено легкое и что состояние его критическое. У изголовья раненого постоянно дежурят его жена и двенадцатилетний сын. Статья сопровождалась фотографией, на которой был запечатлен Гарри Вэббер, указывающий пальцем на туалет, где прятался грабитель. Расследование поручили лейтенанту Джонсону из полиции Брента.
Энсон отложил газету и заказал обед. Обслуживающий его официант оказался на редкость болтлив. Он тоже читал статью об ограблении и теперь оживленно комментировал ее. Энсон вежливо слушал.
– Ни в коем случае нельзя оставлять такие суммы на ночь, – стрекотал официант, выписывая Энсону счет, – сами ведь бандюг приваживают, дураки. Вы со мной согласны, сэр?
Энсон рассеянно кивнул и покинул ресторан. В холле он встретил двух своих приятелей, тех самых, с которыми накануне коротал вечер в баре. Они тоже оживленно обсуждали нападение на станцию техобслуживания.
– Вряд ли это был местный, – сказал Энсону один из них, – наверняка какой-нибудь залетный бродяга, который сейчас уже в Аризоне, а то и где подальше.
Энсон кивнул, с трудом выдавил улыбку и поспешно откланялся. Сев в автомобиль, он поехал к Мэг.
У полиции не было почти никаких шансов напасть на его след. Гарри Вэббер описал его как высокого широкоплечего детину, плотного, немного грузного телосложения, что явно не соответствовало действительности. Воистину, у страха глаза велики. Паренек хорошо запомнил тирольскую шляпу, но пальто, в котором был Энсон, оказалось, по его описанию, не коричнево-зеленым, а сиреневым. Что же до Сэнквиста, то он был в тяжелом состоянии, и врачи запретили опрашивать его.
Прошлой ночью Энсон, как только возвратился в Прютаун, остановил машину возле первого попавшегося густого кустарника и забросил в него шляпу и пальто. Ограбление мастерской принесло ему 3670 долларов наличными – даже несколько больше, чем он рассчитывал.
Мэг встретила его на пороге дома. Энсон затормозил, вышел из машины и улыбнулся ей.
– Ну, вот и я, – произнес он весело. – Здравствуй.
Она тоже улыбнулась, но одними губами. Было видно, что она сильно взволнована.