– Такие – это какие?
– Богачи, – пожал он плечами. – Плевать на всех и на все.
– Ты мыслишь стереотипами, – поморщилась я, а он пожал плечами:
– Пожалуй. Работа накладывает свой отпечаток. Кстати, о работе. Пока ты листала снимки, я обратил кое на что внимание: Давыдова почти на всех фото в платьях с рукавами.
– И что?
– И то, что мой профиль – домашнее насилие. Молодая, привлекательная особа, декольте ее не смущает, разрез по самые трусы (если они вообще есть), тоже, но рукава неизменны. Обычно такие наряды выбирают те, у кого запястья в синяках. Только на фото с Давыдовым руки обнажены.
– Думаешь, папаша деспот и тиран?
– Может и не заставлял ее никто замуж идти, а сама побежала, причем вприпрыжку. Только вот супруга пришлось выбрать со статусом, иначе одобрения не получить.
– А может отец сам и выбрал, а ей уже было не важно за кого, лишь бы подальше от него.
– Но это все теория… – поморщился он. – На практике не худо было бы поговорить с кем-нибудь из ее окружения. Пошли в соцсети.
Я кивнула и нашла несколько ее профилей на разных ресурсах. Длинные рукава в самом деле были ее любимым нарядом, но на некоторых фото она закатывала их и никаких синяков на запястьях не было.
– И моя теория улетела в трубу, – хохотнул Гоша. Торчать за моей спиной ему надоело, он обошел диван и сел рядом. – Но с кем-нибудь из подруг я бы все равно поговорил.
– Давай выберем жертву, – хмыкнула я и стала смотреть, кто чаще всех мелькает с ней на фотографиях. – Вот эта брюнетка и вот эта блондинка, – сказала через время, а Гоша выбрал:
– Блондинка.
– Почему?
– Думаю, она из простой семьи. Вещи попроще и взгляд не такой нахальный. Скорее всего какая-нибудь институтская подруга. Нужно заехать на работу, выясню, где училась, потом в университет, там в деканат. Если, конечно, она в Москву не подалась или вообще зарубеж, тогда сложнее.
– Если так, то девушка не университетская подруга и дальше нам не интересно, где она училась, – пожала я плечами, – согласна, что на богатейку не похожа, а где еще свести знакомство и сдружиться разным сословиям?
– Уважуха, – протянул Гоша серьезно, – а котелок-то варит.
– Так сразу и не скажешь, да? – фыркнула я, а он широко улыбнулся:
– Последнее, о чем думаешь, глядя на тебя – это твой большой и светлый ум. Погнали, чего время терять, – тут в дверь позвонили, а он повесил голову, вспомнив: – Еда.
Пошел открывать, а вернулся с Семеном из участка.
– Совсем мало платят? – опечалилась я, кивнув на пакет с логотипом ресторана в руках Семена.
– Я так и думал, – ответил хмуро и покосился на товарища.
– Мы как раз собирались в участок, там бы и рассказал.
– Что рассказал? – скривился Семен. – Что ты затеял вести расследование параллельно начальству, да еще и на пару с девицей, не имеющей к органам никакого отношения? Правоохранительным, разумеется, не твоим. С твоими-то как раз все ясно.
– Как грубо, – поморщился Гоша, а я пожала плечами: правда есть правда.
– А во второй руке – материалы по делу? – улыбнулась я, а Семен вздохнул:
– Подловила, – я протянула руки сразу к обоим пакетам, а он прыснул и отдал только еду, сострив: – А это для взрослых дядечек.
– А вот это ты зря, – вступился за меня Гоша, – она хоть и по-своему, но соображает.
– Вещайте, – кивнул, мгновенно посерьезнев, а я решила пропустить эту часть и пошла накрывать на стол. Семен забыл видимо, что в таких квартирах звук разносится очень хорошо и прошипел, когда я вышла: – Ты совсем рехнулся жену Прокофьева трахать?
– Во-первых, дружище, не твое это дело, – ответил Гоша спокойно, обычным голосом, – во-вторых, она разводится, а в-третьих, тебя прекрасно слышно. Возможно, даже соседям, я не проверял.
– Варя, извини, – сказал он со вздохом, – я не по морали, а по безопасности.
– Порядок, я понимаю, – отозвалась с кухни, быстро расставив еду. – Идите обедать, что ли.
– Хозяюшка, – фыркнул Гоша и получил подзатыльник, как только подошел. – Раз уж зашла речь, то была разовая акция, я правильно понял?
– Думаю, да, – ответила не слишком уверенно. Он кивнул и начал есть, попутно рассказывая Семену наши умозаключения.
– Нестандартный подход, – вынес вердикт, – и совершенно непонятно к чему. То есть, что вы выяснить пытаетесь?
– Получается, кто убил Полякова, – заключила я, – с этого все началось.