– Валяй, – отозвался Леша, – заодно выложишь им все, что вы с подружкой провернули.
Леша явно ткнул пальцем в небо, но глаза ее забегали и стало понятно: попал в точку.
– Я тут совершенно не при чем, – промямлила, отступая, а Леша сделал шаг вперед.
– То есть, к смерти Полякова ты совершенно не причастна? – хмыкнул самодовольно, а она широко распахнула глаза и замахала руками:
– Нет-нет, это вы мне не пришьете, даже не мечтайте. И Лизе, кстати, тоже.
– А что пришьем? – улыбнулась я, облокотившись на стену.
– Да ничего, – ответила с вызовом, – я ничего не сделала.
– Ну, дорогуша, – тихо засмеялся Леша, – что-то все-таки сделала. И сейчас ты мне подробненько расскажешь, что именно.
– Не будешь же ты меня пытать, – фыркнула Полина, – в присутствии мента.
– Закрой глазки, – повернулся ко мне Леша с улыбкой и я медленно положила на них ладони.
– Это просто нелепо. Убирайтесь.
– В самом деле, – снова повернулся ко мне Леша, – выйди-ка.
Я поморщилась, а он легонько подтолкнул меня к двери.
– Должна тебя предупредить, – сказала я, – из-за всей этой каши, что вы заварили с подружкой, у него убили девушку.
Конечно, я отчаянно блефовала и приукрасила значимость Маши для Алексея, но это подействовало. Полина нахмурилась и сказала:
– Я не знаю, кто убил Полякова.
– А мы тебя об этом и не спрашиваем, – слегка повела я плечом.
– И я правда ничего не сделала.
– Охотно верю. А вот он – нет.
– Да плевать на него, – поморщилась Полина, глядя на меня. – Что я его, не знаю что ли? Чтобы бабу ударить? Да ни в жизнь. Даже когда Лидка бумажник у него свистнула – слова не сказал, только пальцем пригрозил. У нас за меньшее башку отрывали. Не страшно, короче.
– А мы давно не виделись, – сказал Леша серьезно. – Я изменился. За пару дней буквально.
– Я слила Лизе компромат на одного жирного ублюдка, – сказала Полина.
– С чего бы? – удивилась я.
– Она попросила, – просто пожала она плечами. – Денег еще всучила. И было это до того, как ее папаша в ящик сыграл, месяца за два, не раньше.
– Может, ты и правду говоришь, но явно не всю, – хмыкнула я, а она усмехнулась в ответ:
– Могу вообще ничего не говорить.
– Можешь, – не стала я спорить, по обыкновению. – Значит, ждешь выгоду. Думаю, ты созваниваешься с Лизой и о сроках по завещанию прекрасно осведомлена. А значит, одним компроматом не ограничилась и содействие было значительно шире. Возможно, сама и шантажировала. Учитывая, где ты работаешь, не сложно догадаться чем именно. Человек – пленник привычек. Раз ты смогла сделать нужные фото или видео, сможет и кто-нибудь еще. Я, например. И тогда господин Лебедев расскажет все сам, просто чтобы не сесть. А ты сядешь за шантаж. Не слишком-то это твоей карьере поможет, – лениво говорила я, опершись все на ту же стену. – Или другой расклад. Мы с записью этого самого разговора заглянем в клуб, и ты останешься как минимум без работы.
В ее глазах мелькнул страх и злоба, он скрестила руки под грудью и задрала подбородок, заявив:
– Нет никакой записи.
– А ты проверь, – ядовито ухмыльнулся Леша и покрутил смартфоном перед ее носом. – Мне кажется, Ларионову понравится, как считаешь?
– Вы же мне приговор подпишите, – опустила она руки и посмотрела растеряно. – Из-за какого-то поганого наследства. Чужого, ко всему прочему.
– Не мы, – пожала я плечами, – тебе выбирать.
– Ну вы и… – начала она с чувством, но сдулась. Постояла, переминаясь с ноги на ногу и сказала: – Гад этот вечно про свои дела трещит, как заведенный. Над людскими пороками все любит потешаться, а сам… ладно, хрен с ним. Короче, он как-то сказал, что один богатый дядя оставил завещание и все свое богатство отписал любовнице. А у него двое детей, между тем. Богатых дядей я знаю достаточно, но почву прощупала, мол, а что дети, сами заработают, если взрослые. Или уже заработали. Ну он и сказал, типа, один-то да, а вот вторая как я закончит, железобетонно. Я прикинула, кто за дядя, и Лизке свои подозрения рассказала, мы часто в клубе вместе зависали. Она разозлилась, наняла какого-то олуха за батей следить, типа частного сыщика, он ей фоточки интересные с одной мадам. Она-то, дура, первым делом к ней, да скандалы скандалить. Нет бы по-тихой чего придумать… в общем, поругалась, та ей в лицо посмеялась и дверь захлопнула. А через месяц ее батя в ящик сыграл. Она про завещание вспомнила, хотя, наверное, и не забывала вовсе, ко мне прибежала, помоги, говорит, нотариуса за грудки взять, я как свое получу – в накладе не останусь. Ну я и помогла, достало уже в этой дыре жить. Вот и все. А теперь катитесь нахрен из моей квартиры.