– Полагаю, он сейчас занят налаживанием бизнеса?
– В точку, – кивнул, а потом сделал несколько глотков и протянул бутылку мне.
– И не пришел, – озвучила, потому что кто-то должен был.
– Неа, – ответил Коля, а я приложилась к горлышку. – Никита внизу. Хочет забрать тебя.
– Пошел к черту, – хохотнула я. – Он мою подругу трахал.
– Серьезно? – заржал Коля. – А какая любовь была. Я был тронут до глубины души.
– К черту любовь, – ответила зло и отобрала ром из его рук.
– Полегче, если не хочешь тут остаться.
– А можно? – спросила неожиданно и развернулась.
– Живи сколько влезет, – ответил без раздумий. – Можешь даже выходить.
– Тут хорошо, – протянула и завалилась на кровать, поглаживая бархатное покрывало. – И кормят. Я безработная, если что.
– Твою учительницу звали Екатерина Федоровна. Царствие ей небесное.
– Умерла? – ахнула я, приподнимая голову, но тут же опустила ее обратно.
– Я серьезно, – сказал он. – Ты можешь остаться, на любой срок.
И я осталась. Около месяца бродила по огромной территории, по роскошному дому и старалась не смотреть на себя в зеркало, чтобы не видеть выражение своих глаз. Мы много общались с Поляковым и, как ни странно, стали добрыми друзьями. По крайней мере, мне так казалось. Он был обходителен, часто смешил меня, травя какие-то немыслимые байки, но что самое важное – не пытался залезть мне под юбку. Более того, даже намека или взгляда не было. Непривычно даже как-то общаться с мужчиной, который весь разговор смотрит в глаза.
Он отвез меня домой, когда я появилась внизу со своей сумкой, без лишних вопросов. Мы обнялись на прощание, он легко поцеловал меня в щеку и обещал позвонить, а я поднялась в свою квартиру и первым делом набрала Никите.
– Все сроки вышли, – сказала, едва он взял трубку, а он тут же ее повесил.
На следующий день со мной связался его адвокат и еще через два я стала свободной женщиной. Без денег, все так же без работы и с чувством, пожирающим изнутри.
Решение пришло само собой. Я заняла в долг у соседки на первое время, надела юбку ниже колена и строгую блузку и поехала в управление.
– О, Варя, – первым увидел меня Семен. Вова поднял голову и посмотрел с недоумением, а Гоши за столом и вовсе не было. – Георгий на выезде, присаживайся. С чем пожаловала?
– Ты знаешь, – хитро прищурилась я и вывалила на стол пакет документов: паспорт, диплом, трудовую.
– Не ошибся, – хмыкнул довольно, порылся в тумбочке и положил передо мной новенькое удостоверение в красной обложке. – Добро пожаловать, помощник следователя.
– Чего?! – вскрикнул Вова, а я улыбнулась и взяла корочку. Фотография с паспорта, но да ладно.
– Где я буду сидеть? – осведомилась деловито.
– На моем месте, я в соседний переезжаю.
– Какого хрена тут происходит? – возмутился Вова, а я вздохнула:
– Сработаемся.
Тут дверь распахнулась, я обернулась и увидела Гошу. Он расплылся в улыбке и протянул довольно:
– Пришла-таки.
– Я ж говорил, – хмыкнул Семен самодовольно. – С бумажками сразу.
– Молодца, – протянул Гоша, а Вова вскочил и пошел на выход, пробубнив:
– Черте что…
– Нашли крайнего? – спросила, откинувшись на стуле.
– Само собой, – кивнул Семен. – Отсюда и повышение. Я теперь руководитель отдела, Гошан старший следователь, а Вовчик локти кусает, что не впрягся, от того и злится. Не обращай внимания, отойдет.
– Любовница?
– Она самая. Нашли сыщика, нашли дамочку, покопались немного в биографии. Там даже напрягаться особо не пришлось: у нее судимость по малолетке за воровство. Написала признание, сдала подельника. Пистолет у Давыдова умыкнули только из-за Елизаветы. Просто из вредности, чтобы со своими проблемами разбиралась и не мешала в наследство вступить. Если бы она к ней не притащилась, мы бы дело уже давно закрыли…
– Если бы не Варька, так бы и пылилось, – добавил Гоша, а я протянула задумчиво:
– Ясно… – и спросила у Семена: – А чего сидишь?
– В смысле? – не понял он, а я ухмыльнулась:
– Стол освобождай.
Конец