Пока разбирались с оружием, они спустились на первый этаж. Кирилл первым вышел из здания. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, он повел своих спутниц через улицу. В тени входа торгового центра неподвижно застыл одинокий зомби. Когда живые скрылись за углом, он вышел и неторопливо побрел следом за ними. Метко брошенный кирпич пробил ему череп. Зомби тяжело рухнул на асфальт. Меньше чем через минуту из наблюдательного пункта выбежала Алекса и ударом ножа упокоила мертвеца окончательно.
На берегу рыжеволосая хозяйка нахмурилась и отправила вперед еще дюжину разведчиков. Те, развернувшись веером, шустро заковыляли через руины. Кирилл с девушками тем временем пробирались по заваленной обломками улице. Курьер шел чуть впереди, высматривая дорогу, а девушки прикрывали его с тыла.
— Я, конечно, ничего не хочу сказать, — тихо ворчала Катя. — Времена нынче суровые, но Алекса как-то уж очень легко убивает людей.
— Только культистов, — ответила Яна.
— Уже легче, — проворчала Катя. — И я даже не сомневаюсь, что есть за что. Но, знаешь, сегодня культисты, а завтра и еще кто-нибудь.
— Только если эти кто-нибудь будут скармливать живых людей мертвецам, — тихо уточнила Яна. — Вы ведь такие развлечения не практикуете?
— Нет, конечно, — сразу ответила Катя. — Хотя и не спасаем от мертвяков тех, кого не стоит спасать. Надеюсь, Алекса видит разницу.
— Думаю, да, — сказала Яна. — Эй, она вовсе не кровожадный маньяк. Но когда культисты даже детей на арену к мертвым швыряют, тут и у нормального человека рука потянется к оружию.
— Детей?!
— Ага. Они, когда Патриарх приехал, начали гайки закручивать совсем сурово. Кто отказывался присягать культу, казнили целыми семьями. Всех скопом загоняли на арену и мертвецы их жрали.
— Да, есть от чего крышей поехать, — проворчала Катя.
— Ага, но Алекса не сумасшедшая, если ты об этом.
— Я не могу не отметить, что ты сказала "нормального человека", — заметила Катя.
— А, это я про себя, — отозвалась Яна. — Считай, что я просто неудачно выразилась. У Алексы ведь тоже семья была. Муж, две дочки. В первую же ночь она всех потеряла, когда из города драпали. А когда нашла… В общем, пришлось ей самой всех упокоить.
— Понятно, — кивнула Катя.
Такая история для первых дней конца света была, увы, более чем заурядная. Команда Кирилла слышала ее по лагерям беженцев в самых разных, но неизменно трагичных, интерпретациях. Кому-то пришлось упокоить своих, у кого-то не поднималась рука и он или она оставляли обратившихся близких, а кто-то сажал своих мертвецов под замок и надеялся, что рано или поздно к ним придет спасение. Если кто потом и приходил, то только хозяйки за новыми рабами.
— Ну, а потом Алекса вернулась в город и вступила в ополчение, — тем временем продолжала Яна. — Когда пришел культ, они поначалу не зверствовали, даже в друзья набивались, но потом приехал Патриарх и началась новая политика. У нас тут приют был, так ведь никого не пощадили. Алекса когда узнала, ее действительно малость перемкнуло. Она тогда целый патруль культистов вырезала в одиночку. Вот тебе и школьная училка! — Яна хмыкнула, и тотчас поправилась. — Но это касается только культа.
Кирилл внезапно остановился. Яна тотчас бесшумно метнулась в укрытие, утащив за собой замешкавшуюся Катю.
— Что там? — прошептала та, когда девушки оказались в тени полуразрушенной стены.
— Не знаю, — отозвалась Яна. — Но в нашем случае лучше высматривать ответ на твой вопрос из безопасного укрытия.
— И с безопасного расстояния, — тихо проворчала Катя. — Топор доставать?
— Не-а, — ответил Кирилл, присоединяясь к ним. — Это не мертвецы. Я слышал голоса. Похоже, детские.
— Значит, это не наши, — прошептала Яна. — Скорее всего, бродяги, но нам надо быть настороже. Они обычно не любят культ, но здесь всем так или иначе приходится с ним ладить. Могут и сдать.
— Ясно, будем осторожны, — ответил Кирилл.
Укрываясь за стеной, они подобрались поближе к красному дому. Та его часть, что раньше выходила на эту улицу, теперь на ней же и лежала грудой обломков. В этой груде копались двое мальчиков и девочка, все лет десяти на вид. Их одежда выглядела аккуратно — не рваная, без заплаток — но буквально всем своим видом взывала о стирке. С детьми была темноволосая женщина в длинном черном платье. Взгляд Кирилла тотчас сделал его полупрозрачным. Женщина оказалась симпатичной. С высоты второго этажа за ними приглядывал худой мужчина. В руках он держал самодельный лук, а на плече висел расшитый бисером колчан со стрелами.