— Эй, Пацан! Будешь?
— Брось, Трэв, он не пьёт, — отец почему-то забеспокоился.
— Не пьёт? Так пусть сам скажет!
— Благодарю, сэр… э-э-э, то есть «босс». Я… — что б такое сказать, чтобы не обидеть его отказом? — Я ещё маленький!
— Для виски — но не для жизни, — кивнул мне ковбой. — Учись, Хэнки! Твой сын не боится признать очевидное… в отличие от некоторых! — он подмигнул отцу, потом заинтересовался чем-то на донышке бутылки. — Говоришь, виски — твой? Фирменный? А почему на донышке — логотип «Джим Бим»? Может, объяснишь?
Меня проняло холодом — уж я-то знал, откуда там логотип. Но отец не растерялся — он был в своей стихии.
— Объясню охотно, — заговорил он тем доверительным тоном, каким обычно начинал разговор о «космических фантазиях». — Эта бутылка — в аренде. Помнишь скандал с нарушением рецептуры, когда Бимы продали бизнес «Конкордии»? Не помнишь? Ну конечно: дело сразу замяли… Я тебе толкую о другом. Понимаешь: когда крупный производитель лишается доверия простых ребят вроде нас с тобой, ему приходится как-то выкручиваться. Кому доверяют простые ребята? Только друг другу! Значит, надо обратиться к одному из них… хоть бы и ко мне, и позволить арендовать тару, чтобы качество моего напитка вновь вернуло доверие к старому бренду! Это они и сделали — боссы из «Конкордии». Уговорить меня оказалось непросто — но, как видишь…
Тут он умолк, предоставив собеседнику самому делать выводы.
Трэвис недоверчиво покачал головой.
А потом отхлебнул виски и рассмеялся.
— Ну, Хэнки… Ну ты даёшь! Даже если ты выдумал эту историю только что — она стоила тех нескольких баксов, которые я заплатил за твоё паршивое пойло… тем более, оно не такое уж паршивое! — он поднялся из-за стола, хищно потянулся и продолжил: — Ну, ладно. Оставьте нас, парни. Нет, не ты, Пацан — ты понадобишься!
Послушно кивнув: «Мы рядом, босс!», — двое его друзей-ковбоев вышли. Когда дверь за ними закрылась, Трэвис вразвалочку подошёл к отцу, который торопливо поднялся ему навстречу, распахнул объятия… но так и не обнял. А когда заговорил, меня бросило в дрожь:
— Кстати, Хэнки — что насчёт денег?
— Они скоро поступят, — отец словно стал ниже ростом.
— Скоро? А мне больше по нутру слово «сейчас», — улыбнулся Трэвис. — Я уже выговорил тебе площади, выделил время. Как сказал бы какой-нибудь технарь, «колёсики вертятся», но я выскажусь иначе: конь осёдлан, и револьвер заряжен, — он перестал улыбаться. — Давай плати, друг.
— Но, видишь ли, Трэв… Прямо сейчас мне нечем.
— Нечем? Ты обещал полмиллиона. По приезде. Сразу же.
— Да, да! — отец примирительно поднял руку. — Они у меня есть Трэв… Но ты понимаешь — они вложены! Да ты и сам знаешь — деньги должны работать… Я думал, мы с тобой сядем, хлебнём вискаря, и порешаем всё, как в былые времена, когда мужское слово и крепкое рукопожатие были гарантией исполнения любой сделки!
Некоторое время Трэвис молчал. А когда снова заговорил, я мог бы поклясться — в краешке глаза у него блеснула слеза!
— Вот значит как, Хэнки? Вот чем ты мне хочешь заплатить — рукопожатием? Ты заявляешься ко мне с поддельным пойлом и пустыми обещаниями, и думаешь, что меня можно снова провести, как тогда, когда мы оба были безусыми пацанами, вроде него? — он кивнул в мою сторону и грустно улыбнулся: — К счастью, я по-прежнему твой друг, иначе позволил бы своим ребятам остаться и услышать, чего реально стоят твои разговоры. Взять деньги у Гарсиа, пустить их в оборот, а ко мне явиться без единого цента и давить на романтику — это никакая не смелость, Хэнки. Это глупость. Неуважение. И подлость. Даже не знаю, как теперь с тобой быть.
— Брось, Трэв… — побледнел отец. — Дай мне только время — я рассчитаюсь. Я соберу…
— Конечно, соберёшь. Начнёшь прямо сейчас: сядешь в свой пикап, врубишь «Balls to the wall», и объедешь весь округ Харрис, а если потребуется, и Монтгомери, и Либерти.
— И что… и что мне делать?
— Делай, что умеешь лучше всего — ври! Ври людям, задури им мозги своими звёздами, продавай им пойло… да мне всё равно. Главное — привези деньги. НАСТОЯЩИЕ ДЕНЬГИ! Потому что цену твоим обещаниям я хорошо знаю. Кстати, Спайк и Тормоз поедут с тобой. Ну а твой пацан пока погостит у меня, — Трэвис подмигнул мне и жёстко улыбнулся. — Верно говорю, Пацан?
Глава 4. Беглецы
В камеру меня вели Спайк и Тормоз.
Ну то есть как «вели» — они не толкали меня, не тащили за руку. Просто шли куда-то, а я держался рядом. Улизнуть бы от них — да вот только как? Я знал: мне досталась часть отцовского дара убалтывать людей — но эти двое не выглядели легковерными. Они выглядели… опасными. Крутыми. Интересно, как Спайк получил свой шрам? И почему у Тормоза такая кличка? Задаваясь этими вопросами, я косился на них — и в конце концов Спайк это заметил.