Ладно — сейчас лучше думать потише, а смотреть повнимательней. Иначе вдруг попросит отца, чтобы и мне вмазал?
— Фостеры! Я пью за вас… но особенно — за одного из вас! — (хлоп — и опрокинула фляжку, резко выдохнула, утёрла губы). — Никогда бы не подумала, что этот оболтус, разгильдяй, проныра, гуляка…
Гляньте на отца: с каждым «комплиментом» улыбается все шире и шире! Впрочем, он никогда особо и не скрывал, что согласен со всеми пунктами обвинения.
— …этот юноша, раньше времени решивший, что стал мужчиной, этот балабол и транжира, этот… Хм, к чему это я? — задумалась, но ненадолго. — Ах да: никогда бы не подумала, что благодаря тебе мы будем праздновать новоселье, — а теперь предостерегающе подняла руку, как делает всегда перед тем, когда хочет сказать что-то очень-очень важное. – Да, новоселье… Жаль. не для нас одних! Сколько ещё всякого сброда прилетело сюда: немцы, малайцы, монголы… русские! Тоже небось празднуют сейчас, суетятся и строят планы, как выехать из нищеты на нашем горбу… Но ничего! — махнула она фляжкой на ангар Капитолия. — Я вам обещаю, что настанет день, когда этот зелёный флаг будет развеваться надо всем Тау-Каном! Тау-Кан – Фостерам!
Ну всё – зажимай уши…
— Верно! Тау-Кан - Фостерам! ФОСТЕРАМ!!
Да уж: полторы сотни ртов — не шутка! Хорошо хоть, отец снова взял слово — иначе так и орали бы. Но это он и сам умеет:
— Друзья! Ма верно сказала – мы летели сюда не для того, чтоб на кого-то горбатиться. Я не собираюсь задвигать вам про «явное предначертанье», и про «расширение территории свободы» – этой демагогии мы наслушались ещё на Земле. Я скажу просто: здесь, на Тау-Кане, мы не станем плясать под чью-то дудку. Наоборот – мы сыграем свою музыку! Пускай они попляшут… а кто не согласен – тот пусть проваливает в обратный путь! – погрозил он кулаком горизонту, будто уже заприметил там несогласных. – И всё-таки сегодня у нас есть повод праздновать! Поглядите вокруг: здесь — наш новый дом!
А недурно так, правда – сотни акров земли, пастбища, поля и холмы до горизонта. Речка, в которой можно искупаться, не рискуя получить химический ожог. В чистом небе – солнце, а ночью – звёзды. Звёзды! И если б не отец, то не видать бы их нам.
Не я один так думаю. Слышите? Да уж – Фостеры бывают шумными, особенно когда выражают одобрение! Вот и сейчас – хлопают тому, кого еще лет десять назад называли «позором семьи», «неудачником» и «наказанием предков».
А отец вдруг почему-то смутился:
— Друзья мои! Перед тем, как начнём праздновать, хотел сказать ещё кое-что… Всё-таки не стоит забывать о тех, кому не так повезло, как нам, — молодец он всё же перекричал аплодисменты. — Сбои алгоритмов, разгерметизация… Четыре корабля, тысячи людей… – он покачал головой, словно сам себе не веря, но потом упрямо посмотрел вперёд. – Я вскользь общался с русскими – по обмену опытом. У них есть очень правильный тост: когда пьют, не чокаясь – за тех, кто…
— Ой, да плевать, — оборвала его Железная Ти. — Главное, что долетели мы с вами. Жаль, конечно, что жилья маловато… но сейчас куда важнее инфраструктура: пустокубы, ТВЭЛы, ветряки – а всего этого у нас предостаточно! Пусть хайни и иваны строятся с комфортом – отапливать и освещать свои уютные городки они будут нашей «лишней» энергией… а уж мы постараемся учесть все досконально, и в новой экономике они сразу окажутся нам должны! Так что Хэнк, сынок – ты прав: сегодня у нас есть повод праздновать!
Ну вот – опять полезла в рукав. Что там у неё? Ещё одна фляжка?!
Точно.
— За Фостеров! За наш новый дом!!
Глава 2. Куб мечты
Всё нынче перевернулось, перемешалось. Вот, гляньте на меня: валяюсь на траве, нога на ногу закинута, во рту — соломинка, и — пялюсь в небо. Ну, то есть не пялюсь — любуюсь. Впрочем, есть ли разница - ведь и то, и другое означает, что я явно бездельничаю.
Кто ж я такой?
Очевидный ответ — богатей какой-нибудь. Ну, то есть сынок богатеев, обитателей «чистой зоны» где-то в Орегоне, или в Сибири — там, где что-то ещё осталось от лесов и над ними распылили эти «пенные фильтры». Или — паренёк из прошлого, герой сериала какого-нибудь типа «Ночных деток» или «Разговора по душам» — днём он аккурат вот так же валяется на травке и трёт с друзьями за непростую жизнь, а ночью пытается эту жизнь наладить. В смысле — бандитствует, чтобы прокормить маму и пятерых сестёр.