— Ну да, — кивнула Маняша, — на работе-то, поди, взыскивают…
— Да нет, я на хорошем у начальства счету.
«Чего бы на плохом-то быть, — подумала Маняша. — При хлебе-то…»
— А что ты там в кулаке сжимаешь? — спросила Пашка. Почуяла, видно, золото!
— Да вот нашла, Паша… Может, и стоящее… на твой взгляд.
— Ага, кольцо! — удовлетворенно сказала Пашка. — А уверяла, что золота нет.
Вспоминая после, Маняша удивлялась: еще и кулак не разжала, а Пашка уже определила, что там, в кулаке. «Ага, кольцо!» — сказала. Сквозь землю, что ли, видят такие люди?
— Да вот, Павла Александровна… кабы знала раньше… А то сунулась в банку… оно лежит.
— Почаще в банку соваться надо, — посоветовала Пашка. — Давай, что ли, определю стоимость по номиналу. Если, конечно, не медяшка какая-нибудь.
— Посмотри, Павла Александровна… тебе лучше знать.
И Маняша протянула Пашке колечко.
— Нет, золото, — сразу определила деловая женщина. — Старое, червонное. А вот камешек…
— Да уж чего там камешек, — обрадованная, сказала Маняша. — Ты, Паша, золото посчитай, а камешек… может, стеклянный он.
— Может, и стеклянный, — удивленно посмотрев на Маняшу, согласилась Пашка. — Подделка есть такая, что сам ювелир от настоящего и то не отличит. — Тут Пашка задумалась. — Погоди, — сказала, — я в лупу твое кольцо рассмотрю.
— В лупу?..
— Да. Лупа — это увеличительное стекло.
— Рассмотри, рассмотри, Паша… чего ж…
Нагнувшись, Пашка открыла сундучок, стоявший на полу. Маняша стыдливо отвернулась. Комбинация у Пашки выше колен — и хоть бы что. Бесстыжий-то человек и дома, как в бане…
Найдя, что было нужно, Пашка подошла к окну, приставила к глазу круглое стеклышко в черной оправе и сквозь него долго рассматривала Маняшино колечко.
— Проба… — тихо говорила она. — Все на месте… А вот камень… камень…
— Что, Паша, выходит по-твоему? — утомленная ожиданием, не вытерпела Маняша.
— Сейчас, — сказала Пашка и, последний раз взглянув через свою лупу на кольцо, отошла от окна и села на кровать. — Слушай, Маняша. Ты знаешь цену своему кольцу?
— Да ведь, Паша…
— Ну что ты, к примеру, за него просишь?
— Что прошу… По совести, Паша.
— По совести! — усмехнулась Пашка. — Так ведь совесть-то у людей разная. У тебя одна, у меня другая, у моего начальника третья. Совесть-то, понимаешь, не расценишь по номиналу.
— Кольцо-то золотое, — напомнила Маняша.
— Да золотое. Золото хорошее, лучшей пробы, — согласилась Пашка. — Цену золоту я знаю. Но камешек… Может, это бриллиант?
— Может, и бриллиант.
— А если нет?
— Так ведь я за него и не прошу, — сказала Маняша. — Расцени золото, Павла Александровна, а камешек — плюнь на него.
— Но ты не боишься, что я тебя обижу?
«Конечно, обидишь», — подумала Маняша, но вслух сказала:
— Ты уж смотри, чтобы по-соседски, Павла Александровна…
— Ладно, — решила Пашка. — В камнях-то я не сведущая, но насчет бриллианта… не похоже вроде. Могу тебе его вынуть.
— Да зачем же, Паша?..
— Как хочешь. Камешек не покупаю, а за золото расплачусь по-соседски, не обижу.
— Защитай и котлеты с лапшой.
— Ну вот так. Две буханки хлеба. Десять порций борща или супа на масле. Десять порций лапши на масле.
— Мясца бы…
— И мяса, конечно. — Пашка подумала, подбрасывая колечко на ладони. — Порции и хлеб — я этим отоварю тебя до нового года. А мяса сейчас дам. Как раз принесла сегодня кусок.
«Хоть бы побольше дала!» — подумала Маняша.
Но она не ожидала, что Пашка протянет ей заднюю баранью ногу — окорок, покрытый желтыми пятнами жира.
— Здесь два с половиной кило. Для себя припасла. Какая была бы жареха, если бы ты со своим кольцом не подсунулась! На, бери, пока я добрая. Может, много даю, да все равно. Я тебя в беде не оставлю, и ты меня тоже, если что случится.
Маняша бежала домой, радуясь и удивляясь Пашкиной щедрости. Вот тебе и колечко, не простое, а золотое! В кошелке (и кошелку дала на время Пашка) бараний окорок и полбуханки хлеба. Полторы буханки да десять обедов еще в запасе. Все мясцо Василий с товарищем съедят (бог с ними!), а лапшичка да борщ на масле детям достанется. Лапша масленая, жирная. Маняша помнит, как ел ее Василий. Облизал тарелку и ладонью рот вытер. Хорошо, да мало! От такой лапши дети веселыми будут. Ну, Пашка, молодец баба! Два с половиной кило мяса отвалила и глазом не моргнула. Как не сказать такой спасибо! А все меньшой. Кабы не он, так и лежало бы колечко в банке. Без толку бы век провалялось. Вот оно, какое дело.