Анатолий Федорович прекрасно знал пациента, на протяжении десяти лет работавшего охранником в больнице, и даже бывал у него дома в гостях. Несколько часов назад смелый охранник принимал участие в сдерживании обезумивших больных, за что и пострадал. Теперь врачу предстояло дать ему шанс выздороветь, хоть и ничтожный.
- С богом, - сказал Игнатьев, навалившись на руку лежащего чудовища, и вводя препарат ему в вену.
Выполнив задачу, врач отпрянул от извивающегося в корчах существа, когда-то бывшего человеком. Он жадно следил за каждым движением объекта вынужденных исследований, в глубине души надеясь, что вот сейчас произойдет чудо. К сожалению, этого не случилось. Монстр замер, словно его вдруг выключили, а вскоре перестал дышать. Не обнаружив у бывшего охранника пульса, доктор констатировал смерть.
Сплюнув на пол и выругавшись, он вернулся за письменный стол и опустил на него голову. Последняя надежда рухнула, пациент умер, а тестировать новые версии лекарства больше не на ком. Не смотря на старую закалку и крепкие нервы, главврач вовсе не собирался выходить из надежной крепости, в которую превратилась больница, чтобы поймать кого-то еще. Как правило, зараженные передвигались группами, измененное вирусом сознание почему-то собирало их вместе и результат подобной вылазки нетрудно предугадать. Игнатьев понимал и еще один момент, он лично контактировал с больными без особых на то мер защиты. От части, в этом виноват его пофигизм и разочарование в жизни, но дело скорее всего обстояло в другом. У него иммунитет, потому, что сотрудники, бывшие в тех же условиях, непременно заражались, а он нет. При таком раскладе он не имел права опускать руки, ведь могло быть, что кроме него надежда отсутствовала вообще. Размышления главврача прервал телефонный звонок. Он прозвучал неожиданно, как выстрел.
- Да, - взяв трубку, сказал он.
- Это полиция, - отозвался усталый голос. – По нашим данным персонал больницы распущен, но мы заметили свет. Двери проходной заблокированы, поэтому и решили позвонить. Кто со мной говорит?
- Игнатьев, главврач. Я единственный оставшийся в здании и не нуждаюсь в спасении, родственников у меня нет, а запасы пищи и воды, есть. Главное же то, что мне нужно работать. Есть способ остановить заразу, и я должен найти его.
Несколько мгновений трубка молчала, сотрудник правопорядка явно осмысливал сказанное.
- Вряд ли мимо вас проедет еще один экипаж, в городе полный швах, поэтому думайте быстро или спускайтесь к нам, а мы постараемся обеспечить вам защиту.
- Я давно все решил, - сказал главврач. – Спасибо за предложение. Удачи вам.
В трубке послышались гудки. Доктор подошел к окну. С высоты его четвертого этажа был виден полицейский УАЗ, отъезжающий от здания. Проводив его взглядом, Анатолий Федорович вернулся на свое рабочее место, открыл тетрадь и снова заскрипел шариковой ручкой.
3
В подвале пятиэтажки, мы спрятались от нестерпимого света. Нельзя сказать, что его воздействие разрушало меня и новых товарищей, скорее вызывало дискомфорт. Также находясь под воздействием солнца, учащалось сердцебиение и появлялось ощущение сильного стресса. В спасительной же темноте хорошо. Трубы центрального отопления, проходящие здесь, создавали вполне теплый микроклимат, что очень ценили бомжи, парочку которых мы здесь и нашли. Теперь их тела стали предметом дележки.
Первым участие в пиршестве принял появившийся в нашем коллективе, вожак. Двухметровый широкоплечий дядя неопределенного возраста, в заляпанной кровью ветровке, буквально рвал на части грудную клетку одного из невезучих жителей подвала. Гортанными звуками он подзывал остальных и пальцами тыкал в тех, кому разрешал присоединиться к трапезе. Самому большому и явно сильному человеку никто и не думал перечить, покорно выполняя команды. Мы с женой и дочерью равнодушно смотрели на этот процесс, ожидая своей очереди. Нельзя сказать, что нас мучил голод, но в нынешнем состоянии есть хотелось всегда.
Неожиданно для всех, Света вышла вперед, рванув кусок кровоточащей плоти из распотрошенного туловища, и забросила себе в рот. Вожак заревел, его голос эхом отразился в стенах подвала. После чего грозно пошел на мою дочь. Меня и жену, стоящих на пути, он небрежно отшвырнул в стороны. Оказавшись на полу, я отыскал там кирпич, благо мое усиленное зрение, помогало хорошо видеть в темноте. Недолго думая, я метнул увесистый снаряд в субъекта, посмевшего угрожать моему ребенку. Попадание пришлось между лопаток, отчего громила пошатнулся и взвыл от боли. Мои родственники сгрудились возле меня и помогли встать на ноги. Далее вся община ополчилась против нас. Рыча и скаля зубы, они смотрели на своего лидера, ожидая команды.