— Как же ты одурманивающе пахнешь! Как жаль, что не моя! – и снова шумный вдох, его губы слегка коснулись моего виска
В темноте сверкнули потусторонним огнем зеленые глаза. Они горели неровным пламенем. Не простой человек! Древний. Мужчина не видел моего смущения и страха, он наслаждался моим запахом и вкусом кожи.
– Какая сладкая. Какой дурак отпустил тебя одну. Такое сокровище и на пыльной дороге.
Оставшийся путь он не прикасался ко мне. Но его неровное дыхание говорило о том, что сдерживаться ему сложно. К таверне мы подъехали уже в рассветных сумерках. Часть пути я проспала. Мой спутник бережно держал меня в объятиях, как будто я не простая девка с дороги, а что-то ценное и значимое.
Таверной оказалось трехэтажное добротно сложенное из бревен строение. Из его трубы на крыше валил дым. Несмотря на раннее время, вокруг было весьма оживленно. У дверей стояли мужчины, одетые, как и мои провожатые. Чуть поодаль от них возница распрягал коней из повозки. За его спиной видимо была конюшня. Именно туда уводили животных. За ней стояло еще какое-то здание, соединенное с таверной. Наш небольшой отряд направился именно туда. Спешившись, все быстро поснимали сумки и, сдав животных на руки подбежавшим мальчишкам, направились в таверну.
У меня болело все. Меня шатало и чуть подташнивало. Эта поездка легко мне не далась.
— Потерпи немного девочка, скоро окажешься в теплой кроватке и поспишь. — От этих слов Вьюго мне стало не по себе, вскинув голову, я уставилась в его горящие глаза.
Он лишь усмехнулся тонкими губами
— Не моя ты, а чужого я не трогаю.
Обняв меня за плечи, он мягко толкнул в дверь. За ней оказался большой зал, заставленный множеством столов с лавками. Повсюду шныряли подавальщицы, разнося ароматно пахнущие яства. Слышался гул голосов и смех. Мы прошли вперед и сели за большой стол. Все было как-то нереально. Столько людей, веселье, тепло и еда. Запахи сводили с ума. Мой живот протестующе урчал.
У меня были деньги, но на что их хватит, я даже не представляла.
Мне безумно повезло с этими мужчинами. Они явно ничего от меня не хотели. А просто не проехали мимо. Помогли! Довезли до безопасного места и теперь еще и хотели накормить. Просто так! Потому, что сочли, что молодой девушке на дороге не место. Это было так странно и непривычно. Странная в моих глазах забота о совсем неизвестном и по сути дела никому не нужном человеке.
Я еще раз взглянула на командира. В свете свечей зала блеск его глаз не был заметен, но теперь я знала, что передо мной не просто человек, а представитель древней крови, истинный северянин. И это было загадкой. Ведь такой же отряд много дней назад вышел из-за ворот Туманной стены и пламенем погнал ни в чем неповинных людей назад, навстречу голоду и смерти. Ведь не жалели же они тогда женщин, убивали и гнали, как зверье их, наравне с мужчинами.
Почему же сейчас они готовы накормить меня и заботятся?
Подоспевшая подавальщица быстро приняла заказ. И уже через пару минут передо мной стояла тарелка с ароматным супом. Красивый золотой бульон. Кусочки картофеля и мяса и мелко порубленная морковь давали такой незабываемый запах, словно не похлебка это была, а пища со столов императоров. Я глянула на мужчин, они уже активно махали ложками и интенсивно жевали мясо. Все молчали. Вид у них был серьезный и сосредоточенный. Ну что же, набрав полную ложечку супа, я аккуратно сняла пробу.
Это было божественно вкусно. Верх наслаждения!
Горячий бульон согревал все внутри, с каждой съеденной ложечкой какая-то нега растекалась по телу. Подцепив вилочкой с тарелки кусочек тушеного мяса, разжевала и его. Ничего общего с сухим вяленым мясом, съеденным мною в тумане, и уж тем более на змей это не походило. Нежное, оно таяло внутри. Кусочек за кусочком, ложечка за ложечкой, но чувство насыщения так и не приходило. Мне было мало. С тоскою уставившись на пустую тарелку, отчетливо понимала, хочу еще и побольше.
— А девочка-то не из простых, ты смотри? Как чинно ложечку держит. Ты, чья будешь? С каких земель пришла? – похоже, командир решил возобновить свой допрос. — Может, сбежала от суженого своего? Пахнешь ты больно занятно.
Прищур его глаз при этом был такой хитрый пре хитрый. Я отрицательно покачала головой.
- Что не встретила еще хозяина своего? Как же тебя Иные мимо себя пропустили?
Я неопределенно пожала плечами. Ну не говорить же ему, что единственный Иной, которого я видала, имел хвост и дырки вместо носа. Про остальное вообще молчу.
— И все же странно все с тобой. Ну не могла появиться на тракте, неведома, откуда сияющая девочка. Вы же на вес золота ценны. А тут на тебе, идет без охраны! Да и не было тебя на Больговской юрте. Мы там неделю проторчали, считай, всех путников видали, уж тебя бы точно приметили. А не было там девок молоденьких. А больше ты ниоткуда на дороге появиться не могла. Вот и загадка, отколь на тракте сияющая да без хозяина?
На меня пристально смотрело десять пар глаз. Надо же, меня просекли первые же попавшиеся солдафоны. Я дотронулась пальцами до губ, мол, не могу сказать. Командир все так же пристально меня разглядывал своими темными глазами. Словно дырку во мне пытался прожечь.
— Не местная ты. Внешность больно нетипичная. Даже если и предположить, что ты из самых северных кланов. У них беловолосые редкость, но все же встречаются, но вот цвет глаз, нет у них сероглазых. И не полукровка, запах не смешанный чистый. Так откуда ты девочка?
В душе поднимался страх. А что если поймут, откуда, что сделают? Сдадут каким-нибудь властям, или выдворят обратно за Стену? Наверное, командир что-то прочитал на моем лице, потому что тон его смягчился.
— Ненадобно тебе боятся нас, не выдадим, даже если от хозяина сбегла или еще чего. На войну мы идем, погибать деточка. Наши варды спор затеяли с Иными из тумана. Кусок земли не поделили и вот теперь расплачиваться нам. Из Худовинки мы, жили спокойно, не трогали никого, поля сеяли, коровок пасли. А потом пришли бегуны вардовские, да велели десять мужиков к стене отправить. А отколь десять мужиков? У нас всего-то в деревне пятьдесят домов. Вот посчитай, всех молодцов и забрали. Да и я пошел. Один у меня сынок Вьюго, да племяш Корто, — один из молодых мужчин с волосами, словно пеплом присыпанными, мне тепло улыбнулся. — Оставил главным вместо себя брата моего меньшого и пошел с сыновьями нашими, может, уберегу кого. Так что не бойся девочка, не сдадим. Может, поможем еще чем. Что нам уже терять-то. Хоть и кровь в нас Древняя, да куда нам против Иных идти.
Я задумалась. Сказать или нет? А в принципе, что мне-то терять. Ну, даже если сдадут, они меня. Если эти, по сути, мужики деревенские догадались, что не местная я, то настоящий патруль возьмет сразу же. А вдруг подскажут они мне, как вести себя правильно. Я напряглась, горло сжало, появилась зудящая боль. Магическая печать «обет молчания», даже после исчезновения, оставляла неприятный след.
— Из-за Стены я. Тайком прокралась, — Голос мой звучал глухо и чуть сипло.
Я ждала их реакцию, но ни злости, ни неприязни на их лицах не появилось. Мужчины все также с открытыми улыбками поглядывали на меня.
— Вот это да, а раньше-то живых оттуда не приходило, мертвяки одни. Война у вас там говорят. Совсем худо. За последнее время мертвых приходит много, группами большими шастают.
Я кивнула. Горло жгло, словно обручем раскаленным скрутили.
— Ну, ничего девочка. Ты главное особо не распространяйся. Не любят у вас южан. Кровь как молоко, а гонору. Гнилой народец. Ничего делать не могут, а только права качают. Ты не обижайся на меня за слова мои, да только видал я их дипломатические миссии. Мужики тьфу! — командир сплюнул на пол. — Одно название: ни силы, ни ума. Зато, как в позы встают. И все им должны и кланяйся. А кому там кланяться? Дрыщу худосочному? Гуроны туточки однажды были. Так те еще страшнее, обезьяны разрисованные. Девок тут попортили, так и прикопали мужики местные их потихоньку на одной из станиц, до вардов наших они так и не дошли, — мужики хохотнули так, словно сами тех гуронов и закопали. — Так и женщины среди южан да гуронов были, но чтоб сияющая, так ни одной. Мы так вообще думали, что и нет таких, как ты, там больше.