Ставрос поставил передо мной ещё одну пинту пива и кинул на группу мужчин за моей спиной. Мэддокс угостил меня выпивкой. Мне не хотелось, чтобы он мне нравился, но и убедить себя в том, что он был плохим парнем, я не мог. Я склонил голову в знак признательности и уставился перед собой.
— Что это было? — спросил Ставрос.
— Ничего.
— Похоже, вы знакомы?
— Его младший брат впутался в неприятности.
— А ты помог?
— Не-а, — хмыкнул я, принимаясь за новую пинту.
— Ты ещё более раздражителен, чем в прошлый раз, а мне казалось, что это невозможно.
— Правда? — спросил я.
— Полагаю, новая работа как-то связана с оперативным комплексом в горах Шайен?
— Что это?
Ставрос подмигнул.
— Это единственный секрет, который до сих пор не раскрыт здесь.
— Звучит гораздо круче, чем то, чем я занимаюсь, — ответил я, стараясь не выдать себя мимикой.
Последнее, что мне нужно, — это чтобы гостиничный бармен всем растрепал, что я работаю на объекте строгой секретности, ещё до моего первого дня. Ставрос казался разочарованным и полностью уверенным в том, что ошибся.
— Ты здесь один? — спросил он.
— Только я.
— Новый старт, да?
Я несколько раз начинал всё заново, но ни разу это не казалось чем-то новым. Покинул дом, чтобы вступить в военно-морской флот, перешёл в ФБР, а теперь — в частное охранное предприятие. Подобно множеству ветеранов, я пытался найти своё место в жизни после того, как меня уволили со службы. Почётная отставка после того, как в перестрелке мне прострелили колено, была сама по себе тягостью. Десятилетие, проведённое в войсках, несколько перераспределений, бесчисленные миссии и один похищенный десятилетний ребёнок с минимальной боевой подготовкой, стали завершением моей карьеры. Я прикоснулся к своему колену, чувствуя выпуклые шрамы.
— Как знать? Может, в этот раз всё будет правильно.
— Ага, значит, ты уже делал это раньше.
Я кивнул. Вылечив колено, насколько возможно, я позвонил одному старому приятелю, возглавляющему «Дип Сикс Секьюрити». Поначалу вождение пуленепробиваемых транспортных средств, оснащённых кондиционерами, казалось шагом вперёд, но защита нечистых на руку политиков, контракты на вооружение и военные диктаторы меня доконали — никакие деньги не помогали мне забыться; потом моё левое плечо обожгла световая граната во время ночного рейда. Когда меня приняли в Квантико, я решил, что наконец нашёл своё предназначение. Как оказалось, нет — два года в ФБР показали, что это было не моё. Мой босс в Денвере был сносным по сравнению с мудаком из Сан-Диего, но я работал с аналитиками и бюрократами. Даже оперативники носили галстуки и блейзеры на работе. Никто из тех, кто носил костюм, не перепачкался. Работа там — это решение, принятое в отчаянии, и я исправил это решение как можно скорее.
— Похоже, она здорово тебя кинула, — заметил Ставрос. — Не видно и тени сожаления.
— Не-а. Я ещё её не встретил.
— Ох ты, да ты веришь в единственную?
Я улыбнулся, прежде чем сделать глоток. У меня было пару девушек, но ни одна из них не избавила меня от чувства, что где-то есть что-то большее… кто-то… Я познакомился с Лаурой сразу после базы. Она могла бы стать образцовой женой военного. Мы прожили вместе год, но мы оба поняли, что это была не любовь, и когда три года спустя она вышла замуж за моего лучшего друга, я был шафером у них на свадьбе. У меня было много свиданий, и много разных женщин, которых моя младшая сестра Хэйли называла «отвлечением», но как бы восхитительны, прекрасны и забавны они ни были, я знал, что никто из них не та самая. Моя девушка была где-то в другом месте, и я мог чувствовать её так же, так чувствовал Мэддокса и его приятелей, сверлящих взглядами мой затылок.
Мой телефон завибрировал в заднем кармане и я встал, опустив свёрнутую банкноту в пять долларов в банку для чаевых.
— А я как раз о тебе думал, — сказал я, направляясь к лифтам.
— Не сомневаюсь. Обживаешься? — спросила Хэйли.
Я лавировал между пожарными, попивающими пиво марки «IPA» со скидкой.
— Насколько это возможно в гостиничном номере.
— Они не выделили тебе жильё?
— Не-а.
— Ты так и не сказал мне, чем занимаешься в Колорадо Спрингс.
— И не скажу.
Хэйли вздохнула и я рассмеялся. Мы с ней частенько избегали правды.
— У меня не так много времени. Я на обеденном перерыве. Но я рада, что ты всего в трёх часах езды от меня. Приедешь домой на Пасху? Отец готовит проповедь на десять месяцев раньше.