Возвращаю секретарше все бумаги и захожу в кабинет, закрываю за собой дверь, щелкаю замком. Тернер расположилась на стуле, закинула ногу за ногу и деловито положила перед собой большой жёлтый конверт размера «А4». Медленно подхожу к Джесс, присаживаюсь на край стола, опираясь на него руками — с этого положения вид открывается самый удачный.
— И что у тебя там? — мой голос не скрывает интереса, ведь я понимаю, чтобы сидеть с таким важным видом, ее ищейки-папарацци должны были достать что-то действительно стоящее.
— Можешь сам посмотреть, — уверенно заявляет гостья, протягивая мне конверт. В ее взгляде пляшут манящие искры, словно вот-вот разгорится настоящее дьявольское пламя. Алые губы растягиваются в лукавой ухмылке, пока тонкие пальцы с длинным маникюром «ненавязчиво» прокручивают кулон, висящий на шее, привлекая мое внимание к и без того не незаметному декольте.
Поднимаю со стола конверт и раскрываю его, там была спрятана стопка фотографий, на которых я вижу ее — Эмили Остин. На одних снимках она сидит на ступеньках, на других стоит со мной у мусорных баков. Фото сделаны настолько крупным планом, что я могу спокойно рассмотреть ее немного покрасневшие глаза, румянец на щеках, а также взгляд, направленный на меня, — удачные снимки. Дальше следует серия кадров: как мы разговариваем, поднимаемся по ступенькам, заходим внутрь отеля, а после выходим, чтобы поводить азиатских партнеров.
— Неплохо, — усмехаюсь и бросаю снимки на стол.
— Расскажешь мне, кто эта девушка и как она заслужила честь быть знакомой с твоими возможными партнерами? — слово «возможно» Тернер произносит ядовито, хочет задеть самолюбие.
— А я разве должен? — подражаю ее манере разговора, а после тяжело вздыхаю, вспоминая, что кое-какую информацию «слить» все же можно, скорее даже нужно. Пожимаю плечами и спокойно, как бы между прочим, продолжаю:
— Здесь все и так очевидно, она моя невеста, — замолкаю, хочу насладиться женской реакцией. Джесс смеясь закатывает глаза, затем медленно поднимается со стула и, поравнявшись со мной (благодаря высоким каблукам и тому, что я опирался о стол), недоверчиво добавляет:
— Не смеши меня, Майкл. Просто сказал бы, что не хочешь комментировать, — она достает из сумочки лист бумаги, протягивает его мне вместе с еще одной парой снимков.
— Она официантка из Бруклина, я все узнала: домашний адрес, место работы, наличие хоть чего-то интересного. Мои парни следили за ней пару дней и никаких походов, кроме работа-дом-магазин не было. Тебя ничего не может связывать с ней, просто скажи правду.
Тернер делает шаг навстречу ко мне, деловито ставя руки в боки. Я разворачиваю лист бумаги, где действительно были указаны адреса, а после смотрю снимки, на которых Эмили курит возле закусочной в каком-то совершенно дурацком фартуке и слишком короткой юбке (хотя вот этот момент мне понравился).
— В тебе говорит ревность? — отложив фото в сторону, спрашиваю я и выравниваюсь во весь рост.
— Глупости, какая ревность? Я замужняя женщина, если ты не забыл. Ты, кстати, знаком со Стивом, он знаменитый режиссер, — Джесс вздернула подбородок, сохраняя со мной зрительный контакт.
— Да-да, конечно, как я мог забыть, — усмехаюсь уголком губ и вытягиваю руку вперед, касаясь женской щеки, медленно проводя большим пальцем по нижней губе. Помада стойкая, не размазывается и следов не оставляет — терпимо. У моей гостьи значительно ускоряется пульс, а дыхание становится рваным. Она не отходит, но произносит тихое:
— Майкл, я не за этим сюда пришла, — шептали ее губы, но тело, явно рефлекторно, ведомое первичными желаниями, подалось вперед прямо навстречу ко мне.
— Да, я знаю, — мое дыхание обжигает нежную кожу, пальцы смело запутываются в светлых волосах, обхватывая шею сзади. После одним резким движением притягиваю Джессику к себе и жадно целую. Ее губы мягкие, горячие, манящие, почти что сладкие, явно какие-то примеси в дорогой помаде. Она обхватывает руками мой корпус и прижимается всем телом, страстно целуя в ответ, что я отчетливо ощущаю по тому, как Тернер прикусывает мои губы.