- Вот и прибыли, - по-шутовски слегка поклонился он невольной пассажирке.
Что-то скажет Юки на такое поведение. Но сдерживаться невозможно. Что такого в этой одинокой девчонке с синими глазищами?..
Кайя с громоздким Тали в охапку перелезла борт, опасливо оглядываясь по сторонам. Под грязной высокой стеной на сваях стояла видавшая виды хибарка, из трубы ее вился слабый дымок. И все. Больше на мокрой грязной илистой земле не было ничего, кроме голого кустарника.
- Пошли, познакомишься с Юки, моей женой, - позвал Укко, с кряхтением поднимаясь по шатким ступеням в это единственное подобие домика.
Каарине ничего не оставалось, как последовать за ним. Талисман послушно полез наверх смешными прыжками.
Юки оказалась довольно хмурой и немногословной особой с неразгибающейся спиной и замызганным платком, повязанным поверх седых коротких прядей волос. Лишний раз расспрашивать мужа не стала. Колдуя у крохотной печурки в единственной темной комнате с тем самым затхлым запахом тины, что исходил от Укко, она не уронила ни слова, после того, как Укко кратко изложил историю появления гостьи. Кайя с содроганием осматривалась кругом, пусть горевшая на деревянном грязном столе единственная свеча и не давала глазам разгуляться. Укко уселся на грубо сколоченный табурет, копаясь в собственной бороде, в глазах его порой начинали прыгать задорные искорки. Впрочем, Каарине могло и показаться. Печеных окуньков и хлеб ели в неловком молчании.
- Свел бы ты ее к Ромуальдо, - изрекла Юки, убирая чугунок со стола.
В свете свечки оказалось, что ее лицо не так уж и старо, а глаза совсем не злые и не сердятся нежданному гостю, а потому бояться нечего.
- Кто такой Ромуальдо? - уточнила Кайя, засовывая в рот последний кусок кукурузного хлеба.
Тали досталась добрая его половина, но бутуз все равно с надеждой зыркал по углам.
Укко нахмурился. Его морщины проступили темными полосами на обветренном лице.
- Я думал об этом, но он-то мужчина, - старик покосился на косы Кайи.
- Любому мужчине, одинокому или не нет, нужна хозяйка в доме, - возразила Юки веско. - А ей нужна крыша над головой. К тому же, она совсем еще ребенок. Сколько тебе, Кайсу?
- Пятнадцать, - тихо отвечала Каарина, встревоженно вглядываясь в лица своих новых друзей.
- Вот видишь, - ответила Юки мужу.
- В иных краях в таком возрасте уже замуж идут, - покачал Укко головой.
- Благо, на севере все проще, - проворно закончила Юки разговор. - Да и инвалид он. Сам знаешь, от помощи не откажется.
- Сама знаешь, что откажется, - хватался за последнюю соломинку Укко.
- Слова людей редко соответствуют истинным мыслям. Да и если кто поможет ей с учебой, так это твой цыган. До темноты успеешь обернуться, - и, прихватив ведро, Юки вышла за дверь.
Было слышно, как тарахтит пустая жесть, пока она спускалась.
- Ладно, ладно, - проворчал Укко и тяжело поднялся.
Он и сам понимал, что невозможно было себе позволить оставить эту девочку в их лачужке, просто надежда… умирает последней, да?
- Ступай за мной, Кайя. Да не бойся, - заметил старик в ее глазенках страх.
Хотя Кайе казалось, что она разучилась уже бояться.
Они спускались по ступеням; сумерки понемногу начинали захватывать власть над рекой. Юки зачерпнула ведром воды и, подперев одной рукой занывшую поясницу, смотрела вдаль.
- Просто Юки недолюбливает Рома.
- Еще бы, все деньги ему тащишь, - проворчала старуха, вновь сгибаясь за ведром и возвращаясь в дом.
- Он своего рода кудесник, - шепнул Укко на ухо Кайе заговорщицки и довольно заметил, как ее личико зажглось любопытством. - Идем.
* * *
* * *
13. Ром
* * *
Укко остановился перед темным холмом. Смеркалось. Полусонная и уставшая Кайя натолкнулась на кожаную спину старика и часто заморгала.
- Вот и дом Рома, - махнул ладонью Укко в сторону холма.
Последние проблески света сумерек позволяли увидеть в ней дверь; сбоку над рекой торчала труба.
- Не робей, это называется землянка. Он сам вырыл ее, - и седой провожатый Кайи гулко постучал в дверь из толстых досок. - Ром! Это я.
Хозяин дома не ответил, но внутри раздался громкий грохот чего-то деревянного и странно неровные шаги.
- Ром не самая гостеприимная личность, но ты не пугайся, - пояснил старик девочке. - Он слишком привык жить один. Дождись его, а я обратно, пока видно еще. Ром! - крикнул он двери. - Оставляю тут тебе подарочек!