- А тебя-то как зовут, нейти? - со смехом покровительственно хлопнул ее по плечу широкоплечий капитан, разряжая тишину.
- Каарина, - поспешно опустила девочка глаза, впервые стесняясь самой себя: что болтали в деревне, ей было все равно, а вот сейчас… До жути хотелось понравиться хозяевам дирижабля, словно от этого зависела вся жизнь. И добавила тише: - Кайя.
- Кайя, где мы можем подкрепиться? - вопрос Майи прозвучал на фоне смущения Каарины четко и звонко, по существу и по-королевски сразу.
Тем временем с дирижабля на землю спустились еще двое мужчин - один седой и жилистый, в очках и клетчатом старомодном костюме, второй - почти копия капитана Антеро, только старше и мрачнее.
- У нас... тут есть... харчевня, - выдохнула Кайя, сраженная благоговением перед таким количеством особых гостей. - Там, - она неловко указала на дымок над тупой, из дверей которой как раз выглянула озабоченная долгим отсутствием дочери Нура. Поймав взгляды путешественников, она радушно улыбнулась и помахала рукой.
- Вот и прекрасно, - сказала Майя и спрятала руки в маленькую меховую муфту, нашитую на комбинезон. - Прохладно здесь у вас. Идемте же, - обратилась она к своим спутникам и зашагала к харчевне, откуда уже неслись аромат ухи, вареного картофеля и поджаренного мяса.
Дочь Леннокса казалась настоящей принцессой! А Кайя все еще простодушно бегала босиком и не мерзла.
- Мы здорово проголодались, - подтвердил Антеро, толкая застывшую Кайю локтем. - Веди же нас, маленькая нейти.
Все время обеда Каарина оставалась в счастливом трансе. Так бывает, когда неожиданно на голову обрушиваются всякие несбыточные мечты. И ты не в состоянии понять - это все сон, или вокруг творится самая абсолютная правда? Кажется, стоит вздохнуть громче обычного - и мечта растает. И ты боишься сказать хоть слово, ходишь на носочках и задерживаешь дыхание, и смотришь, слушаешь, впитываешь, растворяешься. Тебя просто нет.
Только путешественники, с аппетитом поедавшие дары озера, поля и леса, были вполне осязаемы: капитан Антеро то и дело отпускал шуточки, травил байки и веселил даже Нуру (хотя заставить ее отвлечься забот было не так уж легко). Майя Леннокс, само совершенство, быстро расправившись с ухой, с интересом разглядывала бревенчатые стены тупы, дымящий камелек у входа с его приятным теплом, вручную расписную глиняную посуду на стенах. Старый человек, которого называли доктором Коскинененом, отчего-то вздрогнул, едва увидев Нуру, а теперь завел с ней беседу о былых временах, которые Кайе были незнакомы. Четвертый спутник ел молчаливо и много, словно запасал дрова на каамас. Его имени так никто и не назвал.
- Мы бы взяли еще немного провизии с собой, - сказал капитан Антеро, заправлявший праздником по полному праву. - На борту осталось трое членов экипажа и няня Теиджа - она отказалась пользоваться воздушным трапом, понимаете ли.
- Я сейчас же соберу, - с готовностью откликнулась Нура (тактично умолчав, что она бы тоже не стала лазить по развевающимся на ветру лестницам и подвергаться ненужному риску для жизни).
Ее тихий рассказ, как она оказалась в городской больнице прямо перед рождением Кайи, навещая мужа, получившего смертельную травму на фабрике - доктор Коскинен отчего-то завел этот разговор и с невероятным интересом слушал покрытую пылью времени историю - естественно прервался.
- Нейти Леннокс, - вдруг осмелев, выпалила Кайя, продолжая любоваться "принцессой", - а у вас много книг?
Майя обернулась к девочке, хлопнула ресницами непонимающе и, словно только сейчас заметив ее, рассмеялась.
- Прошу тебя, Кайя, какая еще нейти? Просто Майя. И да, разумеется, уж чего-чего, а книг у меня предостаточно.
Глаза Кайи загорелись: ведь в ее драгоценном укрытии - старой библиотеке с балконом - книг сохранилось под дырявой крышей совсем мало. Каарина могла процитировать "Калевалу" и несколько стихов Пушкина почти наизусть. Еще попадались книги про море на непонятном языке; невероятным удовольствием было рассматривать картинки и выдумывать собственные истории по ним. И, увы, это все.