— Я и сам забыл. Ну, не беда! Скоро будем на месте. С трех шагов будешь бить гусей и уток и всякую другую дичь.
Впереди показались несколько деревьев и в их тени — дом. Потом — глубокий ров, наполненный водой. Потом еще ров с водой, и в воде сухой прошлогодний камыш. Единственный подъездной путь был перегорожен шлагбаумом.
Дауд велел Лексо остановиться и сошел с машины.
— Если директор на месте, попрошу пропустить нас через заповедник. Доберетесь до фермы кратчайшей дорогой.
На рокот мотора вышли из дома двое молодых людей.
Они встретились с Даудом посреди двора. Поговорив с ними, Дауд вернулся с радостным видом к машине.
— Заезжайте. Директор уехал в Баку. А это свои ребята.
Загремела цепь с привешенным к ней тяжелым замком.
Шлагбаум поднялся.
Машина въехала во двор.
Вода и камыш.
Вода и камыш.
Вперемешку и в отдельности. Лишь местами виднелись небольшие островки суши.
Лиманы, бесконечные лиманы расстилались вокруг. Единственная дорога как бы перерезала их пополам.
Сторожа зашли в дом и вернулись с ружьями.
Казалось, вся водоплавающая птица со всех концов света собралась здесь, чтобы перезимовать. Воздух был полон и как бы отягчен шелестом крыльев. Сотни тысяч, быть может, миллионы птиц реяли, парили, носились в поднебесье.
Одни опускались на воду.
Другие взлетали с поверхности воды.
Третьи садились на отмелях.
Четвертые избирали для посадки прибрежные камыши.
Слышалось нескончаемое хлопанье крыльев.
Гогот.
Кряканье.
Свист.
Шипенье.
Клекот.
И глухой крик выпи.
Заметив издали человека, хитрые серые гуси тотчас же уплывали подальше в лиман.
Только белолобые свиязи и краснозобики плескались близ берегов, но и те были достаточно осторожны, чтобы не приближаться на расстояние выстрела.
Стаями, не смешиваясь с другими, ходили красные утки, чирки и шилохвосты.
В одиночку или небольшими группами бороздили воду дикие утки и широконоски.
Пеликаны и лебеди держались как можно дальше от дороги.
Кое-где за большим каналом стояли, застыв на одной ноге, красивые цапли с султанами на головках.
Светло-серые журавли и кашкал-даши казались более храбрыми, а может быть, более глупыми: завидев охотника, они устремлялись к камышам, но не успевали уйти от пули.
Лишь маленькие дерзкие нырки шныряли тут же, под носом; едва заметив направленное на них дуло ружья, они мгновенно уходили под воду и всплывали где-то совсем в другом месте.
— На что они тебе, все равно есть их нельзя, рыбой отдают, — пытался Дауд убедить Лексо, а сам каждым выстрелом сбивал птицу, а то и двух.
Когда охотники вышли из лиманов в поле, перед ними взлетела небольшая стайка дроф. Раздались три выстрела — две птицы упали камнем на землю.
Потянулось поле, заросшее полынью. Среди травы виднелись лишь редкие карликовые кустистые деревца. Кое-где под деревьями земля была разрыта.
— Что это, Дауд?
— Тут копались дикие кабаны.
— Поищем?
— Днем их не найдешь — валяются где-нибудь в камышовых зарослях.
Под ногами хрустели ракушки. Все поле было усеяно ракушками разной раскраски и величины. Когда-то тут было море; оно отступила и оставило эти разноцветные и разнообразные памятки.
Сторожа выбрали место, наломали карликовых деревьев и развели костер. Потом ощипали дичь и вырезали шампуры…
Долго прощались подвыпившие хозяева с гостями.
— Остался бы еще до завтра — валлах, ночью убили бы дикого кабана.
— Спасибо тебе за все, Дауд, не могу остаться.
— Ну, смотри не забывай!
— Не забуду.
— Заезжайте и на обратном пути — рыбу приготовлю, возьмете домой.
— Постараюсь заехать.
— Эти ребята говорят: если заедешь и к ним, заранее набьют гусей и уток, тоже прихватишь.
— Скажи им, что я очень благодарен. Только вряд ли сумею заехать.
— Мы всегда были братья.
— Всегда.
— Вместе против шаха Аббаса сражались.
— Верно.
— Вместе Николая скидывали.
— Тоже верно.
— Потом фашистов вместе истребляли.
— Что правда, то правда.
— У меня был товарищ по роте — Гиви Чантурия. Не парень — лев. Теперь только изредка обо мне вспомнит, навестит.
— И ты тоже должен его навещать.
— Все что-то не выходит — разве отлучишься от моих буйволов?
— До свидания. Еще раз большое спасибо, Дауд. Приезжай в гости к нам, в Чалиспири.