Что было – отмечталось…
Что будет? – Лишь дорога?
И ждёт душа чего-то
От сердца и от Бога.
Больше всего ей запомнились: длинное стихотворение, посвящённое её маме, стих о правде и колыбельная, написанная, видимо, для неё, Саши. Тут же в тетради лежала мамина фотография – портрет. Длинные, прямые, цвета вороньего крыла волосы спадали ей на плечи, огромные серьёзные карие глаза, аккуратно очерченные губы и острый подбородок. Какая же она красавица! Она могла бы запросто стать актрисой! Но Екатерина Васильевна предпочла карьеру учителя и уже тринадцать лет преподавала английский язык в гимназии. Она считалась одним из самых лучших учителей города, об этом говорили многочисленные награды и дипломы, хранящиеся в их доме… Ту ночь Саша запомнила на всю жизнь. Именно тогда, перелистывая пожелтевшие страницы и, с жадностью глотая рифмованные и не очень, мысли, Саша вдруг отчётливо поняла, что она чувствует себя абсолютно счастливой. У неё есть заботливые и любящие бабушка и дедушка, у неё есть самая красивая и умная мама. И пусть она сейчас болеет, но в этот момент, неведомо почему, девочка точно знала, что её мать обязательно поправится и они будут, как и раньше, жить вместе. И пусть у неё нет отца, но он был, и он был талантливый и необыкновенный, и он любил её и маму. Теперь она это знает. И когда-нибудь, когда Саша вырастет и станет совсем взрослой, она напечатает его стихи. И тогда все узнают, каким на самом деле был её отец. Именно этой ночью Александра почувствовала - точно такая же сила, о которой говорила её бабушка, живёт и в ней. Взрывная энергия, которая заставляет двигаться вперёд. Энергия, которая созидает и разрушает, которой всегда всего мало. Но Саша не даст себя сломать по двум очень важным для неё причинам. Во-первых, она точно знает, чего хочет от жизни. Во-вторых, она любит и хочет жить и ни за что не сделает так, чтобы родные люди страдали из-за неё.
Познавая самих себя, мы познаём мир, и это делает наше существование осознанным, а значит, делает нас счастливыми. Это ощущение счастья может промелькнуть мгновением, а может остаться с нами надолго, ровно до тех пор, пока мы не перестанем уважать и любить себя.
Полёт
Счастье начинается уже тогда, когда ты точно знаешь, что тебе нужно сделать для его достижения
Саша очнулась от острого толчка в плечо:
– Ну! Так ты будешь двигаться вперёд или ты лететь не хочешь? – услышала она за спиной возмущённый голос.
– Нет, не хочу, – прошептала Саша, но тут же добавила, – но полечу.
– Уф, непонятные вы, молодые! Давай, пойдём уже. Хватит мечтать, – пробурчала возмущённым тоном маленькая пухлая женщина бальзаковского возраста. Беспардонно отстранив Сашу, она побежала вперёд к выходу. Александра посмотрела ей вслед и, видимо, решившись послушаться её совета, вяло поплелась к паспортному контролю. Дальше были обязательные вопросы, короткие ответы и, как Саше показалось, бесконечное ожидание.
В самолёте у нее было место у иллюминатора. Это обстоятельство успокоило и обрадовало девушку: может, глядя в бескрайние просторы нежно-голубого неба, она сможет хоть ненадолго отвлечься от своих тягостных мыслей. Салон быстро наполнялся уже знакомыми людьми. Когда все расселись по своим местам, молоденькая стюардесса с привычной лёгкостью надела маску любезности и начала свой обыденный ритуал – показ правил безопасности. Закончив, она быстро удалилась в передний отсек самолёта, отделяя себя и первый класс от второго матерчатой шторкой. Очень скоро послышался ровный нарастающий гул, и самолёт медленно поплыл вперёд. По салону пробежало еле заметное напряжение. Оно смешалось с воздухом и повисло тягостным ожиданием над головами пассажиров. С левой стороны от Саши сидела симпатичная женщина с мальчиком лет пяти. Малыш вот уже минуту не переставал дёргать мать за рукав, добиваясь её внимания. Он беспрерывно повторял: « Мама, мама, мам…., а мам…». Но мама с обеспокоенным видом что-то старательно искала в своей дамской сумочке и совершенно не обращала на сына внимания. Пожилая женщина, сидевшая сразу за ней, не выдержав, перегнулась через сидение и нервно выпалила: «Да ответьте, вы, наконец, ребёнку!». Молодая мамаша удивлённо взглянула на неё через плечо, потом на сына и, выслушав его вопрос: « уверена ли она, что самолёт не упадёт », коротко ответила: «да, уверена», с невозмутимым видом продолжив свои поиски… Впереди заплакал ребёнок. Кто-то закашлялся. Сзади слышались постоянное шушуканье и сдавленный смех… Место возле Саши оказалось свободным, а за ним у прохода, восседал огромный мужчина с красным лицом и белыми косматыми бровями. Он не был настроен ни читать, ни говорить и, по всей видимости, начинал дремать. «Слава, Богу… » – подумала Саша, разглядывая уродливые брови соседа, – ей не придется отвечать на разные вопросы и говорить ни о чём. Вдруг самолёт затрясло и тотчас рвануло вперёд. Казалось, что неведомая, необузданная сила подхватила его и вбросила в небо. И он, повинуясь этой силе, судорожно дрожа, брыкаясь и рыча, влетел в голубое пространство и только там успокоился и утих. Облегченно выдохнули и пассажиры. Теперь казалось, что « белый корабль» висит в воздухе и не движется, только лёгкий гул моторов монотонно напоминал о движении. Саша смотрела вниз. Киев стал крошечным, превратившись в миниатюрную атласную карту с множеством змеиных дорожек, карточных домиков, квадратно-прямоугольных полей и синих пятен реки. Но скоро самолёт влетел в изумительное царство цветных облаков – и «Украина в миниатюре» исчезла. Белая стальная птица разрезала могучими крыльями лёгкий нежный пух, окруживший её со всех сторон. Под лучами искрившегося солнца, облака, казалось, переливались разными оттенками: нежно-голубые переходили в сиреневые, розовые превращались в светло-оранжевые, а белоснежные сверкали изумительным перламутром. Кое-где появлялись блики радуги и тотчас исчезали, повинуясь волшебному превращению воздушного миража. «Неземная красота, – подумала Саша. – Снизу такого не увидишь». Облака, на которые она часто заглядывалась с земли, не шли ни в какое сравнение с этой панорамой. В ней было что-то гипнотическое, вечное, даже райское. « Вот почему на фресках и божественных картинах так часто изображают облака, – думала Александра. – Может, ворота в Рай – это и есть облака? Вот такие, как эти, перламутровые. Райские… Мне ли о них думать? С моими грехами и необдуманными поступками… Только аборты чего стоят! Сколько их у меня было? Два - три? Есть ли разница в количестве, если итог остаётся неизменным?... Теперь ещё кабаре. Вряд ли Всевышний на такое благословил бы. Скорее, это будет интересно тому, кто находится в прямо противоположной стороне к небу, но он с облаками ничего общего не имеет…». Что тут скажешь? В погоне за удовольствиями мы искушаемся уже самим желанием быть счастливыми. Неправда, что все счастливы одинаково, а несчастны по-разному. У каждого счастье своё, по-разному приобретённое, по-своему заслуженное или выстраданное. Нахлынувшие мысли уводили Сашу всё глубже в бездну противоречий: чем больше она думала, тем яснее понимала, что запутывается ещё больше. Вот почему говорят - философия бездонна! Войдя в одну дверь, ты оказываешься напротив другой, тут же появляется третья, а за ней – и четвёртая. Этому нет конца. Таким образом, твой первоначальный вопрос теряется в лабиринте умозаключений, а конечный результат оказывается совершенно неожиданным и, что ещё более раздражает, неприемлемым. «Что для меня есть счастье? – Саша продолжала углубляться в дебри самоанализа. – Иметь свою отдельную квартиру или дом, машину, пианино, собаку, любимую работу. Конечно, чтобы все мои родные были сыты и здоровы. Хотелось бы, чтобы рядом был любимый человек, который бы меня ценил и понимал… И чтобы я его тоже любила. В общем, самые заурядные банальные женские мысли! Ну и что? Что тут плохого? … Ладно, допустим всё это у меня уже есть. Пройдёт год, другой… Что потом? Буду ли я так же счастлива, как в начале?» Саше стало не по себе: её страшила мысль, которая уже стучалась с ответом в дверь её сознания. «Однажды этого станет мало! Неужели я такая стерва?!» Риторический вопрос повис в воздухе, распугав все остальные мысли… Следующие пять минут Александра тупо пялилась в пространство. Как и предполагалось, она была явно недовольна своими умозаключениями. Её раздражал сам вопрос: «Вы счастливы?» Что-то было неестественное в этом заурядном вопросе . Вроде бы обычный вопрос, его часто задают. Но редко можно услышать положительный ответ… В ту ночь, когда Саша читала папины стихи, она была счастлива. А потом? А сейчас? Где её счастье сейчас? «Потерялось в пути за счастьем! Ха! Смешно… Чепуха всё это…» Почему-то вспомнилась парализованная женщина, сосе