- Где твои Боги, старик? Они не торопятся спасать тебя в час твоей смерти. Не помогут они и твоей семье. - Фигура смотрела на меня. И называла стариком.
Может это сон?
На какое-то время фигура исчезла из виду, чтобы вернуться таща за собой кого-то. По всхлипам я поняла, что это были женщины. “Семья старика?” - подумала про себя.
- Ну что ж. Приступим. - Темная фигура в бесформенном балахоне взяла нож и какую-то книгу. И начала вытягивать слова замогильным голосом. Вокруг меня зажглись свечи. Причем в лучших традициях фильмов ужасов, под самый потолок. “Моя” голова повернулась и я увидела женщину и девочку, жавшихся друг к другу. Они были в цепях. И смотрели с ужасом на то, что происходило. Да я сама в ужасе!
Фигура выкрикивала непонятные слова, голова повернулась к своему мучителю. Он замахнулся ножом в руке и опустил его прямо в грудь. Раздался женский визг. Я зажмурилась в ожидании боли и погрузилась в темноту.
Очнулась в своей машине, все так же держа руку на ключе зажигания.
“Галлюцинации?” - ошарашенно подумала и завела машину.
На рабочем месте все было как всегда. Все за мной ходили очередью нескончаемой с вопросами, а как то, а как это, а зачем, а почему. Начальство доставало вопросами, а терпение обещало лопнуть. Хотя рабочая неделя только началась, все уже раздражало. И из головы все никак не выходил тот старик с семьей.
Я работала двадцать пять часов в сутки, восемь дней в неделю, тринадцать месяцев году. Вот уже четыре года. Без отпуска. Не пора бы?
- Я подумываю в отпуск пойти. - Невпопад сказала начальству. Хотя сейчас разбирались рабочие вопросы.
Петр Эдуардович, мой начальник, весьма удивился. Еще бы, представить, как справляться без меня, ему наверно проблематично. Тут походу все на мне и держится. Для него главное, чтобы процесс не прерывался и секретарша почаще к нему заглядывала и не с кофе… Но вот его ответ был неожиданным. И такой вариант мне нисколько не улыбался.
- Каролина Васильевна, я вот тоже подумываю об отдыхе. Почему бы нам не отправиться на какое-нибудь солнечное побережье? Или жаркий остров?
Я мысленно поморщилась, но виду не подала.Прекрасно понимала, что это будет не отдых. По крайней мере не для меня. Патриархальные планы начальства не прельщали. Свою позицию к рабочим романам выразила категорично еще в самом начале своей работе. Но мужчины такие мужчины, не всегда понимают с первого раза. Да и со второго...
Как бы то ни было, о разговоре этом скоро забыли. И потекли трудовые будни без происшествий.
***
Рабочая неделя подходила к концу. На дворе была пятница и большинство служащих и рабочих всех мастей готовились это отметить. Только мне было не до праздных развлечений, работа не отпускала от себя и на мгновение.
О странном видении даже не вспоминала. Но провидение, наверно, не забывало обо мне. И вот опять подсунуло сюжет. В тот день я пришла с работы замученная до безобразия, и решила освежиться под прохладным душем, ведь домой пришла не одна, а с работой. И ее нужно было сделать до завтра.
Раздевшись, отправилась в ванную смывать с себя пыль прошедшего дня. И только встала под упругие теплые струи душа, как почувствовала, что перед глазами все начало заволакивать туманом.
Из темноты заставил вынырнуть противный скрипучий голос.
- Бойся. Бойся! - Злорадный смех прервал его на время. - Сегодня настал твой черед. - И опять противный смех. - Вы сдохните все!
“Сумасшедший какой-то.” - Подумала в панике. И первым желанием было бежать. Но не могла даже пошевелиться.
А темная фигура, закончив свою пугающую речь, принялась жутким голосом говорить непонятные слова на странном незнакомом языке. От этих звуков дрожали коленки.
“Мои или не мои?” - подивилась, все таки в прошлый раз не чувствовала ничего.
Кроме страха.
Хотя может это тоже страх? Просто по другому проявляется?
Взгляд переместился в сторону. И не было сомнений, что телом управляю не я. Сейчас смотрела на девочку, всю в слезах. Грязную, худую. Она сидела прикованная к стене. Ее лицо заливали слезы. Она прошептала: “Мама”. И взгляд вернулся к темной фигуре в бесформенном балахоне. В мою грудь воткнулся черный кинжал. Или это должно было ею быть, поскольку боли не было.
Тьма уволокла меня в свои объятья. А перед глазами стояло ликующее лицо. А зеленые глаза, казалось, выжигают душу.
Очнулась я в своей ванной. По телу продолжал хлестать душ. Попыталась подняться, на что голова откликнулась острой режущей болью.