Так в списке претензий к опекуну стало на один пункт больше, да и непонятки с поведением крёстного не давали покоя.
— В общем так, крёстный, я тебя выслушал, а теперь ты слушаешь меня, — произнёс Гарри и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Как ты уже, видимо, понял, я в курсе того, какая именно магия нас связывает и благодаря этому изначально не верил в твою виновность относительно гибели родителей. Хотя, признаю, допускал, что в состоянии аффекта ты мог действительно убить тех маглов. Далее, я уже понял, что Дамблдор сделал буквально всё, дабы я был просто неподражаемым неучем и шалопаем. Начать хотя бы с того, что он отдал меня на воспитание к магловским родственникам маминой сестры. — В этот момент оба бывших Мародёра уставились на Гарри будто громом поражённые.
— Но есть же завещание, я сам видел как Джеймс его писал! И там чётко говорилось, что в случае его смерти опека переходит к Лили, далее Сириусу, Лонгботтомам, Блэкам, там вроде ещё кто-то был, но я не запомнил, — изумлённо пробормотал Люпин. — Но точно помню, что Джеймс и Лили прописали запрет на твою передачу родственникам с её стороны.
— Это очень интересное дополнение, а главное, многое ставящее на свои места, я завтра же попрошу Невилла послать письмо бабушке с соответствующим вопросом.
— Э.… — вновь непонимающе воззрились на подростка оба мародёра. И Гарри, вздохнув, начал обстоятельно пояснять нестыковки, которые те совершенно не заметили.
— Начнём с того, что ни о каком завещании родителей я ничего не знаю, перед вторым курсом мне зачитали завещание моего деда, лорда Карлуса Поттера, но о родительском не было ни слова. Далее, как я и сказал, я живу у своих дяди и тёти по материнской линии, и они маглы. Со слов тёти Петунии, она нашла меня в корзинке на крыльце, когда вышла выставить молочные бутылки. Как говорится, оцените оксюморон.
Собственно, ко мне прилагалось лишь письмо, в котором говорилось, что они мои единственные родственники и что обязаны обо мне позаботиться. Далее были пять лет форменного ада, ибо маглы просто не в состоянии воспитать сильного мага. А мои дядя и тётя к тому же очень боятся магии, как итог — моё детство было вовсе не сахар. Так было до того дня, пока дядя Вернон не отправил меня на обучение в кадетский корпус, где, о чудо, дисциплина и армейский устав обуздали мою магию. Я воспринял это как дар небес и вцепился в подаренный шанс руками и ногами, ибо за пять лет, проведённые у Дурслей, я успел натворить всякого и считался чуть ли не местным бандитом и террористом. Со мной не хотели общаться сверстники, мой кузен обожал играть в охоту на Гарри, в общем, я никому не пожелаю такой жизни.
Так что, получив шанс всё изменить, я вцепился в него недетской хваткой и, пока остальные по ночам звали маму, грыз гранит науки и делал всё, чтобы быть образцовым кадетом. Меня хвалили, опекунам шли отчёты о том, какой я хороший, у меня появились друзья и, наконец, мечта. Так прошли пять лет, я стал гордостью семьи, и жизнь наладилась. Затем в мою жизнь ворвалась магия в лице тогда ещё хогвартского лесника Хагрида, ныне сидящего в Азкабане за незаконное разведение драконов на территории школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Этот откровенно бомжеватого вида полувеликан вышиб дверь в дом моих опекунов, нёс бред и запугивал моих дядю и тётю, в том числе посредством порчи имущества, а когда я попросил его покинуть дом, понял только после второго раза и то явно не до конца, ибо весь год пытался пригласить меня на чай и посылал подарки. Но на этом всё не закончилось, и из Хогвартса прислали МакГонагалл. Мне пришлось покинуть родной кадетский корпус, дабы обучаться магии. Здесь, в Хогвартсе, я столкнулся с вопиющим отсутствием дисциплины как таковой. С детства приученный к физическим нагрузкам и дисциплине я был в полном недоумении, но взял себя в руки и решил, что ничего не изменилось. С тех пор вот уже третий год Хогвартс лицезреет мои утренние пробежки и неизменную успеваемость в учёбе.
За это время я убедился, что большая часть преподавательского состава весьма посредственна, и если я хочу чему-то учиться, то должен делать это сам. По поводу дисциплины можно пройтись отдельно. Во время пира на Самайн в зал вбежал профессор Квирелл и сообщил, что по школе бродит тролль, после чего отбыл в астрал посредством обморока. Как вы думаете, какой приказ отдал директор?
— Э.… запер Большой зал и, оставив с вами дежурного преподавателя, начал поиски тролля? — удивлённо спросил Блэк.
— Если бы, крёстный, если бы. Он велел ученикам под присмотром старост идти в гостиные и не покидать оные.
— Надеюсь, с тобой ничего не случилось?! — воскликнул Сириус, вскакивая со стула.
— Я и Невилл, как и факультет Слизерин в полном составе, остались в большом зале. И уже позже узнал, что тем вечером погибла моя сокурсница Гермиона Грейнджер, — успокоил крёстного Гарри, и тот под ледяным взглядом зелёных глаз вновь сел на стул. — А в конце года выяснилось, что в объявленном запретным ещё в начале года коридоре, оказывается, жил цербер, говорят, это был щенок, но когда фраза «запрещено, если не хотите умереть страшной смертью» кого-то останавливала?
— Однако, — вздохнул Люпин.
— Я тоже так подумал, профессор. О драконе я уже говорил, а более ничего интересного за первый курс не произошло. Но вот начался второй, и преподавателем стал небезызвестный бульварный писатель Локхарт, который не раз и не два демонстрировал свою полную некомпетентность, а в октябре появилась первая надпись, гласящая что Тайная Комната открыта.
В тот вечер окаменела кошка завхоза, а затем был Колин Криви и ещё трое студентов. Но школу не закрывали, и дети продолжали учиться, учителя пытались принимать меры безопасности типа ходьба строем и ужесточение комендантского часа, но это мало помогало. А в начале лета жертвой предполагаемого чудовища Слизерина стала Джинни Уизли, которую эта тварь утащила в Тайную Комнату. Комнату, кстати, так и не нашли, так что обещание, что её кости останутся там навечно, сбылось.
Только после этого было принято решение об эвакуации школы и, надо заметить, несрочной, а на следующий день, о чём в Большом зале объявила ВРИО директора МакГонагалл. А спустя ещё десять минут это самое чудовище явилось в Большой зал и оказалось ни много ни мало тысячелетним Василиском. О том, чем это закончилось, можете прочитать в “Пророке”. — Бывшие Мародёры дружно сглотнули, а Сириуса откровенно трясло, и Гарри пришлось клятвенно заверить крёстного, что он не пострадал.
— О третьем годе, я думаю, говорить излишне? — последовали два утвердительных кивка.
— А теперь скажите мне, не кажется ли вам всё это странным? Ах да, совсем забыл, на первое Рождество в Хогвартсе мне прислали мантию-невидимку, теперь понятно, что это сделал Дамблдор. У меня вообще порой складывалось такое ощущение, что меня пытаются впутать в какую-то авантюру. На первом курсе Уизли предлагал мне помочь ему транспортировать хагридова дракона на астрономическую башню и, естественно, ночью. На втором он же с воплями «ты же герой!» требовал, чтобы я пошёл в Тайную Комнату и спас его сестру. Были и ещё подначки, но они были мелкими и недостойными внимания, и мы совсем отклонились от темы завещания родителей.
— Никому кроме меня не кажется, что порядок указанных в завещании опекунов в точности соответствует их выбытию из списка по обстоятельствам непреодолимой силы? Мама не в счёт, следующим в Азкабан загремел ты, крёстный, даже на руки меня взять не успел. Раз, и “О, МНЕ НАДО ОТОМСТИТЬ, ДЕРЖИ МАЛОГО, ХАГРИД”! Как по мне, так больше напоминает некое ментальное внушение, перекрывшее всё, включая побуждаемую самой магией необходимость защищать мою жизнь. Не прошло и месяца, как родители Невилла оказываются в Мунго в палате для неизлечимо больных.