— Дело в том, профессор Тофти, что нам было запрещено отрабатывать навыки по защите от тёмных искусств!
— Что вы имеете ввиду, молодой человек?! — подключилась к разговору профессор Марчбэнкс, прервавшая экзаменацию очередного неспособного ни на что, кроме теории, студента.
— Весь курс ЗОТИ в этом году состоял из изучения “Учебного Пособия по защите от Тёмных Искусств, базовый курс, в картинках”. Профессор Амбридж неустанно повторяла, что нам не нужна практика, так как не от кого защищаться. Любые же попытки отрабатывать защитную магию самостоятельно, то есть вне класса, также были запрещены. Все нарушители попадали на отработки к профессору Амбридж, где были обязаны писать строчки Кровавым Пером.
— Замолчите немедленно, мистер Поттер, вы исключены из школы! — взвилась Амбридж, совершенно не замечая, какими взглядами обмениваются экзаменаторы. — Вы лжёте, гнусный наглый мальчишка… — договорить она не смогла, так как внезапно лишилась голоса, а профессор Тофти убрал палочку и спокойно сказал:
— Мистер Поттер, вы понимаете, насколько серьёзны ваши обвинения?
— Безсомненно понимаю, профессор Тофти. У меня есть двадцать девять документально подтверждённых случаев, включающих фотофиксацию и отчёт колдомедика.
— Прелестно, мистер Поттер. Коллеги, я полагаю, что необходимо вызвать аврорат и целителей. В дальнейшем проведении экзамена я не вижу смысла, ибо оценить реальный уровень знаний не представляется возможным.
Спустя два часа школу наводнили авроры и целители из святого Мунго. Первые провели обыск в кабинете профессора ЗОТИ и обнаружили у неё сорок незарегистрированных Кровавых Перьев. В то же время целители осматривали студентов и подтверждали факт применения Кровавого Пера. Всего было зафиксировано сто семнадцать инцидентов, из которых повторными были лишь сорок. Снимки, сделанные Колином Криви, были приобщены к делу, как и протоколы обследований, составлявшиеся школьным колдомедиком. Также были выявлены факты перехвата почты и, что уже совершенно из ряда вон — нелегальное применение сыворотки правды. У Фаджа тряслись руки. Экзамены по ЗОТИ были отменены как несостоятельные, всем студентам пятого курса было объявлено о том, что они сдадут этот СОВ в следующем году. С выпускным курсом было сложнее, у них не было ещё одного года, а оставлять всех на второй год из-за некачественного преподавания предмета было недопустимым. В итоге на помощь пришла академия аврората, открывшая спецкурс по подготовке для всех желающих получить оценку выше чем удовлетворительно.
На фоне происходящего у Долорес Джейн Амбридж случилась истерика, она ни с того ни с сего начала орать, что Тёмный Лорд не возродился, что Гарри Поттер врёт. После подобного её спеленали целители и вскоре, лишившись всех должностей, Амбридж “облюбовывала” койку в палате для буйнопомешанных.
Но не успел утихнуть скандал в сфере образования, как грянул новый. Пока министр отбивался от нападок прессы и разъярённых родителей пострадавших студентов, произошло нападение на Отдел Тайн. Было ли что-либо украдено так и не уточнили, но и того факта, что Волан-Де-Морта видели в вестибюле министерства сражающимся с Дамблдором было более чем достаточно для того, чтобы кресло министра магии, на котором уютно восседал Корнелиус Освальд Фадж, пошатнулось не на шутку. Общественность была в шоке, начальник аврората в ярости. Что же до Гарри Поттера, то он сразу после экзаменов покинул школу.
========== Глава двадцать четвёртая «Новый порядок» ==========
Пока магическую часть Британии лихорадило, Гарри безвылазно сидел в летнем лагере. Именно поэтому он был совершенно не в курсе того, что на Тисовую улицу попытался наведаться Дамблдор, наконец-таки осознавший, что у него явно недостаточно информации касательно одного неправильного героя. Там-то его и приняли авроры, прибывшие на сигнал тревоги. Дамблдор даже не сопротивлялся, он просто не понял, как так вышло, ведь не Дурсли же вызвали авроров.
Хотя ларчик открывался до обидного просто: сигналку на дом магловских опекунов крестника повесил лорд Блэк. Адрес был вполне официально поставлен на учёт, так что группа экстренного реагирования прибыла ровно через две минуты с того момента, как возле дома трансгрессировал маг. Сам по себе факт трансгрессии не является чем-то незаконным, но не в случае, если этот маг в розыске по обвинению в нарушении пары десятков законов. Которых и по отдельности хватило бы на то, чтобы хорошо присесть в Азкабан, а вкупе тянуло уже на более близкое общение с дементорами.
Пламенная речь, которую лорд Блэк толкнул в кабинете Дамблдора, тогда ещё директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, заставила вращаться маховик правосудия, и всё то время, что Гарри собирал компромат на Жамбридж, министр лично курировал дело против Дамблдора. В рамках которого один только Сириус выпил три дозы веритасерума. И он был не один. Освидетельствования, комиссии, допросы, было нарыто столько всего, что Дамблдору было не отвертеться. Но этот гений и радетель за общее благо то ли был уверен в своей безнаказанности, то ли думал, что то, что он лично сражался с Волан-Де-Мортом в атриуме министерства как-то смягчит то, что он этого самого лорда, по сути, и сотворил. Не помогло даже пророчество, до которого Том так и не добрался, ибо осознав, что Гарри совершенно не собирается играть свою роль, Дамблдору пришлось лично останавливать Тома и, как следствие, палиться в министерстве.
Пророк трясло, министерство ходило ходуном, Фадж в одночасье лишился должности, и его место занял действующий глава аврората Руфус Скримджер. Магмир замер, шокированный известием о возвращении вселенского зла. Так прошло два летних месяца. А в допросной аврората тем временем, залитый веритасерумом под завязку Дамблдор вещал. Вещал о герое и его миссии, о крестражах и ещё много о чём, и чем больше он говорил, тем мрачнее становились лица присутствующих. По окончании очередного допроса новый глава аврората пригласил лордов Блэка и Гринграсса к себе и поведал о пророчестве и крестражах, а также о том, что Дамблдор уверен, что только Гарри Поттер может убить известную всем личность.
— Допустим, что пророчество реально и мой крестник единственный обладатель некой силы, хотя я практически уверен, что любовь, о которой, согласно протоколу, вещает Дамблдор, тут совершенно непричастна. Я быстрее поверю, что речь о его способности создавать оружие разве что не из воздуха, — заговорил лорд Блэк. А затем слово взял лорд Гринграсс.
— Я думаю, нам нужно прослушать пророчество. Если оно хранится в Отделе Тайн, то мистер Поттер может его получить. Также необходимо провести магическое обследование юного Гарри на предмет проклятий и иных видов воздействия. Ну и, разумеется, разобраться с крестражами. Что там говорил Дамблдор? Информация о них имеется у Горация Слагхорна? Прекрасно, доставьте мистера Слагхорна в аврорат и выясните, что именно ему известно, также из кабинета Дамблдора необходимо изъять дневник, предположительно принадлежащий Тёмному Лорду, и передать его невыразимцам. Это снимет все вопросы относительно того, действительно ли имеет место существовать такая погань, как крестраж.
Тем временем наступило двадцатое августа, и Гарри Поттер вернулся из летнего лагеря. Он как всегда покрасовался на Тисовой, чтобы тетё было чем хвастаться, пока он будет отсутствовать. А затем срочно отбыл на Гриммо двенадцать, где прошёл медицинское обследование, выявившее, что чего-либо криминального нет. Но при этом стало понятно, почему у юного Гарри были такие сложности с детской магией. Оказалось, что магическое ядро ребёнка сильно пострадало в ту ночь на Хеллоуин и, хотя сейчас оно полностью стабильно, до как минимум семи лет это было совершенно точно не так. Целитель Сметвик, качая головой, сообщил, что это чудо, что мальчик смог обуздать свою магию и та вошла в норму. Так к обвинениям, предъявляемым Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору прибавилось ещё одно.