Боковым зрением замечаю, как Феофан достает бумагу и расписывает на ней расчеты. Видимо, накидывает, как лучше обустроить сад.
— Рассматривайте эти пятьсот золотых как первый вклад в дружеские отношения, — сообщает лейт. — Так что счёт в пределах пятисот золотых у вас уже открыт. Дальше, скорее всего, будет много больше. За сохранность средств не переживайте, Имперскому банку можно доверять.
Фей лихорадочно достаёт страницы и записывает новые расчеты.
— Надо будет как-нибудь заглянуть туда, посмотреть, кто обслуживает мой счет, — усмехаюсь.
— Так гномы, кто же еще? Я знаю, — бормочет про себя фей.
Слышу только наименования посадок и имена карпов, которые он беспрерывно перечисляет.
Громов откланивается, благодарит Алёну за кофе и забирает свою шляпу.
У нас остается еще одно важное дело. Выходим из дома. Феофан всю дорогу до ратуши не отвлекается от своих бумаг. Заходим в архивный отдел.
Нас встречает немного расстроенная девушка. Она виновато опускает взгляд в пол.
— Вы знаете, Виктор, помню, что я вам обещала, но, к сожалению, информацию по графам я почти не нашла. Точнее, нашла, но немного, — оправдывается девушка. — Да и она с некоторыми дополнениями. Бастианов оказалось на удивление много. Тем не менее очень популярны и другие имена. Более полную документацию я найду чуть позже, когда мы немного приберемся на нижних этажах. Там сейчас такой беспорядок!
— Нет-нет, другие мне не интересны, — поясняю.
— А вот по вашему дому даже порадовать нечем, — сообщает девушка и передает мне бумагу.
Бегло просматриваю строки, там только разница дат и многочисленные имена. Девушка подает вторую бумагу. Там те же самые имена, но с одной датой. И эта одна дата совпадает с окончанием срока владения домом.
— И о чем здесь разговор? — интересуюсь.
— Первая дата — это периоды владения домом вот этих людей, — показывает девушка. — В вторая — это их дата смерти. У нас за последние десять лет в этом доме погибло больше двенадцати человек. Все по естественным причинам, в основном от разрыва сердца.
— Но погибли все исключительно естественно, без криминала? Так, интересно, есть ли обстоятельства смерти? — уточняю.
— В общем, вот папка с обстоятельствами смертей, — администратор передаёт мне бумаги. — Я как чувствовала, что она вам пригодится.
— Да, пригодится, — зачитываюсь бумагами на ходу.
Быстро погружаюсь в сухой и лаконичный язык.
— То есть все двенадцать человек скончались перед зеркалом в ванной, и никого это не беспокоит? — моему удивлению нет предела.
— Вы знаете, — чуть тише продолжает девушка. — До вас никто не запрашивал эту информацию, а стражам проще закрыть дело. Естественные причины, никакого насильственного вмешательства.
— Подождите. Все действительно просто умерли за полгода владения домом около зеркала в ванной и никто не расследовал эти происшествия? — переспрашиваю с ноткой недоверия.
— Мало ли, какие болезни нынче у людей, — пытается уйти от разговора администратор, но быстро понимает, что у нее это так просто не получится. — Никого это не беспокоило. Ну, как бы все в округе говорят, что дом проклят, простите.
— Ничего, ничего я все понимаю, — спокойно отвечаю и сворачиваю документы. — Спасибо, эта информация мне очень пригодится.
Забираю все необходимые бумаги и сажусь за отдельно стоящий столик. Феофан устраивается на столе со всеми своим расчетами.
— Смотри, здесь мы выкопаем пруд. А вот тут можно выкопать ещё один, раз мы теперь богачи, — рассуждает фей. — Тут плавают карпы, а тут отдельно промысловый гурами. Он агрессивный и его нельзя к другим рыбам. Мы ему посадим водоросли…
— Фео, остановись, — отодвигаю его рисунки на край стола. — С гурами разберемся чуть позже. — В нашем доме все владельцы погибали в течение полугода, понимаешь?
— Понимаю, — отвечает фей и снова рассчитывает что-то в голове. — Вить, получается у нас еще есть целых пять месяцев до того момента, как тебе выпишут билет на радугу.
— Сплюнь, Фео, это не смешно, — останавливаю фея.
Тот послушно сплевывает через левое плечо и стучит по столу.
— Ты же знал что цена очень низкая, — говорю. — Почему нас это не насторожило?
— Да ну, кто же знал то, что он проклят⁈ — фей подскакивает от переизбытка эмоций.
— Да не проклят он, — успокаиваю напарника. — Что-то с ним не так. С этим домом надо еще разбираться. Ладно, предлагаю вернуться домой и поискать, что у нас там есть, кроме странного подвала, чердака и различной мебели.
— Конечно, Вить, — соглашается фей и заглядывает мне в глаза. — Ты же еще живой? Правда ведь?
— Конечно живой, Фео, что за вопросы? Просто, возможно, мне угрожает опасность, как и предыдущим хозяевам. Надо посмотреть, разобраться. Идем домой.
Фей сгребает бумаги в сумку и тяжело вздыхает.
— А ещё молодые посадки периодически дохнут, — жалостливо делится Феофан. — Ухаживаю за ними, как могу. Они всё равно мрут.
— Разберемся, — обещаю и встаю из-за стола.
Девушка-администратор уже убежала по своим делам, так что уходим не попрощавшись.
Доходим до дома в полной тишине. Всем есть о чем подумать. Захожу и с порога чувствую настороженное внимание. Примерно такое же, когда я чувствовал, что за мной следят.
А вот опасности вообще не чувствую. Логично, фей же посчитал, что у нас около пяти месяцев, еще рано. Все смерти, которые тут происходили — естественные. Располагаемся в гостиной. Фей снова усердно рисует пруд и деревья на бумаге.
Надо еще раз проверить, что у нас с документами.
Получается, что все десять людей купили дом у государства. У мэрии. Купили дом у мэрии по той же самой причине, что и я: как выморочное имущество. Все покупали с некоторой скидкой. Видимо, местные хорошо знают, что дом проклят. Толкали исключительно тем, кто не знает всю историю. Фею, например.
Фео слегка рановато разводит руками.
— Витя, а как он тебя убьёт? Меня опять отправят на испытательные работы, если я потеряю своего мага, — причитает фей раньше времени.
— Никто не убьёт, всё нормально, — успокаиваю Феофана. — Тут пока ничего страшного не происходит. Ладно, посмотрим на зеркало в ванной. Может, поймём, что за проблема с ним. Потом будем думать.
— Я пойду тогда слетаю, посмотрю, что там с моим садиком. Нам как раз нужно будет прудик размечать, — суетится Феофан чисто по своей теме.
— Да, хорошо, — соглашаюсь с феем.
Захожу в ванную, осматриваю зеркало.
— Что ты такое? — спрашиваю вслух. — Почему у тебя здесь люди умирали?
Смотрю в своё же отражение и немного не узнаю свой взгляд.
— Витя! Витя! — врывается в дом фей. — Там в садике вся зелень гибнет прямо на глазах! Она чернеет и скукоживается!
Феофан на всей скорости влетает в ванную. Оборачиваюсь к нему.
— Как это на глазах? — спрашиваю. — Ты же говорил только молодые посадки мрут.
— Да вот так! Я сейчас вылетел в сад, хотел посмотреть где будет прудик, а там зелень за секунды как начала чернеть. Я пока летел, там уже треть сада осыпалась, — жалуется Феофан.
Ничего не понимаю.
Беру полотенце, быстрого вытираю лицо. Бросаю полотенце на полку в ванной. Поднимаю глаза.
Из зеркала, ухмыляясь, на меня пялится смутно знакомая мне рожа. Не моя.
Вот это вообще неожиданность. Сразу отпрыгиваю от зеркала. Фигура в зеркале издевательски машет мне рукой и скалится, а потом буквально врубается в стекло. Зеркало держит того, кто находится с другой стороны. Фактически ему не хватает сил, чтобы пробиться в этот мир.
Вообще, зеркало ведет себя очень странно. Оно выгибается, словно создано из прозрачной резины. Но того, кто сидит внутри, не выпускает.
— Витя не надо! — кричит фей.
Готовлюсь бросить файербол.
— Он только этого и ждёт! — с ужасом предупреждает Феофан.
Вызываю нежить. Держу огненный шар на руки — так, на всякий пожарный.