— Погодите, — останавливаю разъяснения. — Содержание феечки я полностью беру на себя. Вон, посмотрите. Мой фей всегда сыт и хорошо выглядит. Академии это не будет стоить ни одного золотого. Нам всего-то нужно привязку перекинуть на другого мага.
— Вот-вот, — поддакивает Иннер.
— Да, блин, — расстраивается охранник. — Один книжек своих начитался, второй просто хитрый. Ладно, уболтали. Двести золотых, Боги с вами. И давайте побыстрее.
— Двести золотых? — повышает голос Иннер. — Может, всё же… Поймите, фейка-то не новая, — упрашивает маг.
— Хрен с тобой, — тяжело вздыхает охранник. — Сто семьдесят пять — и по рукам. — Оборачивается ко мне. — Тогда с тебя двадцать пять за перепривязку. Это по-божески. Новая фейка не меньше пяти сотен обойдется. Тут, считай нахаляву урвешь.
Киваю фею, тот нехотя подходит и достает из сумки мешочек. Фейка умоляющими глазами смотрит на Иннера, но тот её не замечает. На Василису накатывает новая волна истерики. Фей спешно возвращается, чтобы поддержать её.
У меня в голове проскакивает мысль, насколько мне нужно настолько неуравновешенное существо в привязке. С другой стороны, если вернуться к словам Феофана, то прямо сейчас Василиса теряет мага, а, значит, и достоинство. Понять можно.
— Ладно… — Иннер довольно вытаскивает деньги и складирует мешочки на небольшой площадке внутри окошка.
— Витя, — маг протягивает мне один из мешочков. — Это тебе. Еще десять золотых. Я же не знал, что с тебя деньги тоже возьмут, — в голосе мага слышится чувство вины. — Больше не могу, это все, что у меня есть.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Тогда мы вроде как в расчете.
Не рассчитывал, но в любом случае приятно. Отдаю мешочек с десятком золотых обратно фею. Он тут же прячет его в сумку.
— Ладно, проходите, обормоты, — разрешает охранник. — Будем работать.
Иннер с нестираемой улыбкой на лице толкает огромную тяжёлую дверь. Она совершенно бесшумно отворяется. Удивительно, ведь по толщине она как две моих головы. Вроде как деревянная, но, судя по инерции, вполне может быть и каменной, просто сверху обита деревом.
Заходим в дверь и попадаем в полумрак. Впереди узкая лестница, идти приходится друг за другом. Несколько крутых пролётов и мы попадаем в тёмную пещеру. Вокруг загораются магические светильники, но это не особо помогает: повсюду всё равно царит полумрак.
Стараюсь разглядеть саму пещеру. Место практически необработанное — вместо стен огромные грубые камни. Набираю в легкие побольше воздуха. Резкий запах сырости.
Свет магических светильников создаёт интересные галлюцинации: место как будто находится не под землей. Мы словно находимся вне мира и пространства. Вокруг не камни, а синяя глубина космоса. Моргнешь — и перед тобой тысячи и тысячи звезд. Интересный эффект. Усилием воли возвращаюсь в реальность.
Довольно чётко понимаю, что мы находимся глубоко под землёй. Освещена только площадка — метров пятнадцать в диаметре. В центре площадки десятки линий вычерчивают ритуальные фигуры. Присматриваюсь. Линии будто впаяны в огромный плоский камень. Идеально ровные, начертаны как по линейке. Сам камень отшлифован. Наверняка это единственное, что здесь обрабатывалось человеком. Хотя… и в этом есть сомнения.
— Вставайте в освещённые точки, — доносится голос сверху.
Неярким светом загораются линии треугольника. Они соединяют освещенные точки и круг. Замечаю три ярких пятна на идеально ровном полу. Свет там чуть ярче — активные ритуальные круги. Занимаем свои места.
Три освещенные площадки, будто специально подготовлены для нас. Две побольше для нас с Иннером, еще одна, во главе треугольника. Кажется, она предназначена для ведущего. Та, что в центре, почти не подсвечена и остается пустой.
Встаю на свою площадку. Меня не покидает ощущение, что прямо сейчас я стою посреди бесконечного космоса. Осязание и чувства сбиваются. Вместо давления и ощущения подземелья — наоборот: мы прямо сейчас вне времени и пространства. В этом почти уверен. Не думаю, что такой эффект достигается только освещением. Ритуалистика — пока что темный лес для меня.
Нам кажется, что мы встали правильно. Просто стоим и ждем, что будет происходить дальше.
В полумраке появляется силуэт мужика, с которым мы вели переговоры.
— Так, ты сюда, — распоряжается он и меняет нас с Иннером местами. — Своего фея выведи за границы рисунка ритуала, а то его тоже притянет, — инструктирует Микаэл Борисович.
— Со своей фейкой делай, что хочешь. Пусть стоит там же, особой разницы нет, — обращается к Иннеру охранник. Так, ты держишь вот эту ерундовину, — даёт магу белую свечу.
Поворачивается ко мне.
— Ты держишь эту, — выдаёт мне белую свечу немного другой формы.
Свечи сами по себе зажигаются у нас в руках.
— Можем начинать ритуал, — сообщает мужик. — Вот тебе бумага, читай формулу отречения, — отдает Иннеру желтоватый листок.
Подходит ко мне с таким же.
— Вот тебе, — протягивает ещё один лист. — Читай формулу принятия. Только не одновременно. Читай после него. Всё остальное произойдет автоматически. Я просто ведущий, — охраняющий нас маг отходит на вершину треугольника. — Начинайте.
Зря я обозвал его охранником. Видно, что мужик в ритуалистике собаку съел. Либо занимался только привязкой и отвязкой феев. Хотя, наверняка у него еще много других обязанностей. Зал, судя по десяткам впаянных в основание, но не задействованных сейчас линиям, предназначен для различных ритуалов.
Иннер первым читает написанные на бумаге слова. Медленно, неуверенно, будто соскальзывает вглубь текста. Предложения сопротивляются пониманию. По залу разносятся не всегда связные слова в архаичном стиле. Текст перегружен церемониальными формулами. Очень скоро я понимаю: слова необычные… не совсем слова. Они не хотят быть сказанными. Слова как живые и смотрят на читающего.
Одновременно с Иннером похожий текст произносит другой голос. Он разносится на другом, более тяжёлом и плотном уровне. Его не слышит никто, кроме меня.
Фейка перестает плакать и замирает. Ещё несколько произнесенных слов, и она кричит, как будто ей физически больно. Василису против её воли заносит в центр ритуального круга.
— Ай! — взвизгивает она.
Крик феечки эхом разносится по пещере.
Феофан дёргается ей на помощь, но маг-ведущий чётко за ним следит. Воздушный удар сбивает спасителя обратно на свое место. Фей успевает зажечь щит, но его всё равно упрямо сносит к стене.
— Виктор! Скажи своему фею… — просит ведущий. — Даже не скажи, сделаем проще и быстрее — просто пожелай, чтобы он остался на месте. Быстро! А то его затянет сюда. Тебе же потом не хочется всё это разгребать? — рявкает маг.
По его действиям вижу, что дело принимает серьезный и отчасти опасный оборот.
— Феофан, стой на месте, — произношу вслух.
Фей замирает. В этой пещере лучше следовать инструкциям ведущего.
— А ты продолжай читать, — говорит маг запыхавшемуся Иннеру.
Тот сбивается, но продолжает. Чувствую как тяжёлое внимание постепенно уходит. Как только Иннер читает текст дальше, оно возвращается с новой силой. Листок в руках у мага тлеет, будто его только что подожгли. Кромка сгоревшего пергамента догоняет строчки.
Иннер дёргается, перебирая пальцами, чтобы не обжечься, но дочитывает до конца. Почти уверен, что второй голос слышу только я. Или, может быть, его ещё слышит ведущий. Смотрю на мужика — он не подаёт виду. Иннер, похоже, вообще не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Строчки на пергаменте вспыхивают с новой силой, поджаривая ему пальцы.
— Теперь ты читай, — без всякого пиетета говорит мне ведущий.
Мужик ведет себя так, будто ничего необычного не происходит.
Расправляю свой лист. Слова расплываются. При чтении чувствую и проживаю каждое слово. Предложения отзываются в черепе ударами молотов. Продолжаю. На листе формула принятия. На первый взгляд обыденный текст. В процессе чтения слова меняются, будто нарочно проскальзывают в другое измерение. Слышу, что читаю уже не на привычном языке. Язык меняется, смысл уходит, остаётся только древнее, тяжёлое слово как давящий в шторм воздух.