Наш худой парнишка-толмач безуспешно объясняет, чего мы хотим. Несколько наших воинов в кольчуге со скучающим видом ждут окончания переговоров. Им все едино. Да и результаты предопределены — битвы больше не будет, а дальше — либо торгуем, либо нет. В обоих случаях это уже не их работа.
Наше посольство, так сказать, полностью укрыто щитом Феофана. Это вроде как знак, что мы не относимся к племени с пренебрежением, считаем их опасными и так далее. Примерно в этом стиле выражается наш переговорщик. А наш же толмач рычит на орочьем. Правда, нашего толмача я совсем не понимаю. А вот орков, которые переговариваются между собой, на удивление понимаю отчетливо. Молодые орки, например, вообще не слушают, что им говорит толмач.
— У этого тщедушного красные сапоги. Значит, он заслуженный воин? — слышу вопрос молодого орка.
— Да не может быть. Он же бледная поганка, ты посмотри. Его соплёй перешибить можно.
— Вот и я говорю, все люди — воры. И врут постоянно. Он их украл, сразу понятно. И договариваться с ними нельзя, — прилетает ответ от второго. — Воры, обманут.
В этот раз понимаю каждое слово.
— Эй, молодежь! — порыкивает вождь. — Совсем охамели? Это людские традиции, их дело.
— А чего наши все испугались? Мы ж до каравана почти добежали. Почти продавили их защиту! Надо было нападать, а не сопли жевать. О чем с ними договариваться? Смотри, какое маленькое существо, его на руку положить, и другой прихлопнуть! — мелкий орк показывает на Феофана. — Мы бы сейчас и караван взяли, и торговать ни с кем бы не пришлось.
Шаман монотонно шепчет себе под нос, только его слова разобрать не получается. Всех остальных понимаю полностью.
— Ну-ка замолчали все! — Шаман бьёт посохом и снова погружается в себя.
Орки продолжают перерыкиваться между собой, но уже почти неразборчиво и ощутимо тише.
Вождь вздыхает, поправляет рога на голове и обращается к нашему толмачу:
— Мы хотим, чтобы в ритуальном бою вы выставили его. — Показывает орк на меня. — Мы не верим, что этот тщедушный малый победил в поединках. А, значит, не верим и вам. Докажите.
— Нам нужно посовещаться. Он не наш поединщик. — Торговцы оборачиваются ко мне.
— Совещайтесь, — рычит вождь. — Но в одном из трех поединков должен быть он. Не будет его — не будет торговли.
— Вить, это афёра какая-то, — тихо беспокоится фей, продолжая удерживать щит. — Не нравятся мне эти парни. — Кивает на орков.
— Ты можешь отказаться, — обращается ко мне один из торговцев. — В твоем контракте ничего подобного не прописано.
— Только тогда у нас не будет торговли, — подсказывает второй торговец.
Отходим от посольства орков. Те остаются на месте.
До меня быстро доходит текущее положение каравана. Смеюсь.
— Ну, раз у вас не будет торговли, тогда я хочу процент, — перевожу разговор ближе к делу. — Какой оборот вы планируете с этой остановки?
Оба торговца мнутся и переглядываются. Видно, как они оба мысленно подсчитывают деньги. Хором ответить не могут — оба соврут.
— Нам нужно позвать Ивана! — наконец говорит один.
— Зовите, — пожимаю плечами.
Но, вообще, ощущение странное. Тело будто рвется в бой. А ведь я почти уверен, что до моего пробуждения Витя мало что делал руками. И, тем более, вряд ли участвовал в боях. Но, видимо, благодаря постоянным упражнениям, тело идеально сбалансировано. Это плюс. Но вот почему меня так тянет поучаствовать… С другой стороны, меня не тянет поучаствовать в любом бое. А вот с этими молодыми почти людьми — да.
Орки недовольно наблюдают за нашим небольшим совещанием.
— Просто так выступать на потеху не буду, — уточняю торговцам, пока они ждут Ивана. — Мне не это надо. Вон они, какие здоровые. — Показываю на самого внушительного, тот озлобленно рычит. — А я просто маг — не кулачный боец.
— Так они предлагают битву не на кулаках. На кулаках они не умеют, — торопливо поясняет торговец.
Фей озадаченно поглядывает на нас. Во взгляде читается беспокойство.
— То есть? — удивляюсь я. — Объясняйте.
— Оружием можно пользоваться, — говорит второй торговец. — Мы тебе меч дадим или шест. Что захочешь, то и дадим. Только выиграть надо. Или хотя бы не проиграть.
— А смысл? — спрашиваю. — Если я ни тем, ни другим пользоваться не умею? — уточняю ещё раз. — И получается, что выходить придётся против бойца с оружием, который умеет. А сам при этом пользоваться оружием не смогу. Зачем мне это?
Один из молодых орков показывает на мои сапоги и заявляет:
— У него красные сапоги победителя турнира.
Говорит он на орочьем, но я понимаю каждое слово.