— Нет, вы нам очень помогли. — Остаюсь вежливым, несмотря на внутреннюю бурю. Поднимаю фея и иду на выход.
А вот на выход нам никто дорогу не заступает. И выпускают нас довольно легко.
На площади оглядываюсь. Ставлю фея на брусчатку.
— Ты чего мне рот заткнул⁈ — обиженно произносит фей. — Я бы ему рассказал, как шутить с посланцами Академии. А то «слышу я плохо»!
— Вот поэтому и заткнул, — флегматично говорю фею. — Чего бы ты этим добился, а? А так он нам в двух фразах описал нашу проблему. О! Нам туда! — делаю пару шагов к присмотренному заведению.
— Эй! А я⁈ Что значит описал⁈ А? Какую проблему? Да стой же ты, дылда! — фей нагоняет меня у недавно открывшейся таверны. Это чувствуется по свежему запаху стружки и очень чистым стенам. У остальных заведений на площади все не так.
— Ну, куда ты суёшь её? На видное место манстрячь! Выше, ещё выше! — командует усатый мужик в круглой смешной шапке.
С нескрываемым интересом рассматриваю его. На вид лет сорок. Борода выбрита острым треугольником, усы длинные и подкрученные. Кожаный жилет чуть топорщится на животе в попытках разойтись. Видимо, раньше мужик был слегка постройнее.
— О, парень, помоги! — Не сразу понимаю, что усач обращается ко мне. — Подержи табличку с другого бока, пока этот криворукий её прибивает, а? Он же всё дело испортит!
Киваю. Придерживаю табличку одной рукой, пока мужик в шляпе продолжает командовать:
— Выше, ещё выше!
Задираю табличку до тех пор, пока парнишка, на которого свалились все проклятия, не перестаёт до неё доставать. Забираю молоток у пацана и сам прибиваюдощечку с еле понятными буквами «Таверна Мухи».
— Неровно, — подключается к командованию фей. — Чуть левее.
Кидаю на Феофана такой взгляд, что тот сразу замолкает. Мужик оценивающе смотрит на результат. Кивает, поправляет шляпу и протягивает руку:
— Мухаммед Али. Можно просто Муха. Проходи, дорогой. Гостем будешь. Гость в дом — бог в дом, как говорила моя прабабка. А ты еще и хороший гость, я вижу. — Усач гостеприимно указывает открытой ладонью на вход в таверну.
— Виктор, — представляюсь и пожимаю крепкую мозолистую руку.
Фей прокашливается, намекая на свою персону.
— А это Феофан, — представляю своего попутчика.
— Вы проходите-проходите, в ногах правды нет. Вижу, вы тут недавно совсем, на ярмарку приехали? — Муха пропускает нас вперёд и заходит следом.
В таверне пахнет травяными отварами, печёным тестом и слегка, почему-то, скисшим пивом. По идее не должно, мужик точно только открылся — лавки все новые, стойка еще ни с кем не встречалась. Столы чистые совсем. Все целое.
Живот сразу подаёт сигнал тревоги. Неожиданно, но, вообще, возможно. За всеми этими пробежками часа два-то мы уже потеряли. Хорошо, еще сюда зашли до темноты.
Тавернщик с пониманием кивает парнишке в дальнем углу. Тот сразу же скрывается в одной из нескольких дверей рядом с лестницей на второй этаж.
— Проездом? — снова спрашивает Муха и осматривает нас с не меньшим интересом, чем я его.
Я киваю, а фей в это время обследует таверну, будто пришел к себе домой. Неспешно ходит с задранной головой между огромными деревянными столами на толстых ножках.
Глубоко вдыхаю приятный запах отваров, еды и свежего дерева. Таверна сама по себе небольшая: четыре стола, низенькая барная стойка с парой табуретов и несколько бочек возле небольшого занавешенного окошка. Ещё часть пространства занимает лестница на второй этаж с широкими ступенями и резными перилами.
— Это я сам сделал, — с нотками гордости в голосе поясняет тавернщик. Он продолжает следить за моим взглядом, а я с восхищением киваю. Вполне достойная вещь.
— На днях закончил. Только переехали. Раньше таверна на отшибе была, и та в аренде, а на эту вот скопил, — делится своей историей Муха.
Выправка у мужика явно военная. На шее в тусклом свете ламп виднеются несколько шрамов. Муха замечает, на что направлено мое внимание, и поправляет ворот рубахи.
К нам подходит тот самый парнишка, который не мог прибить вывеску. У него в руках поднос с толстыми высокими кружками и тарелки, от которых исходит аппетитный запах.
— Ммм, лепёшки из тыквенной муки! — облизывается фей. — Дёшево и сердито. Но у нас только полуварёные щупальца в обмен.
— Идёт, — не торгуясь, соглашается тавернщик.
Молодой парнишка шепчет ему на ухо пару фраз. Муха жестом извиняется, быстро вылезает из-за стола и скрывается за стойкой. Оборачивается, показывает рукой, мол, сейчас вернётся и исчезает за дверью.