— Разве я прошу? — хмыкнул Мастер. — Эльфийское коварство не описать одним побегом или глупым проникновением сюда.
— У меня не было выбора, — резко ответила Шэрра.
— Я знаю, милая.
— Ничего вы не знаете, — зло дёрнула плечом она, а после провела ладонью по пылающей на плече серым руне. — И не поймёте, боюсь, никогда. Человеку не дано понять то, что чувствовал эльф, попавшийся в руки королеве Каене!
Мастер не ответил. Не спросил — как это, быть под руководством страшной правительницы. Он сгрёб её в охапку — словно мужчина, мечтавший увидеть её много-много лет, искавший по всему миру и вдруг обрётший вместо нескладного худощавого паренька, — и впился в губы поцелуем, неожиданно страстным, как для холодного, слишком нелюдимого наставника. Она только бессильно упёрлась ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть, чувствуя, как на глаза накатываются слёзы. Не могла оттолкнуть окончательно — поцелуй длился практически вечность.
Она не чувствовала шрамов. Не чувствовала грубых человеческих черт, скрытых за оттенками аристократии — даже самый красивый мужчина, которым, возможно, и был до этих увечий Мастер, не мог бы в глазах эльфийки сравниться с Вечным. Вечным с его тонкостью линий и диким, безумным зелёным взглядом, с пылающими глазами и клокочущей магией Златого Леса.
Шэрра вывернулась из его рук и застыла. Словно пыталась рассмотреть что-то сквозь пелену — но не могла.
Тот, кто подарил ей жизнь — дважды, — давно уже в могиле. И чувствовать благодарность, теплоту по отношению к кому-либо другому она не могла. Не имела права. Роларэн оставил в её жизни слишком много следов — от того глупого, но незабытого поцелуя в отместку Каене и до руны, застывшей серым пятном на плече. А Мастер, возможно, таил в себе больше, чем Шэрра хотела бы узнать.
Она хотела ответить что-то. Может быть, сказать, что пусть он лучше её убьёт, чем будет ждать благодарности за молчание. Может, схватить кинжал с оружейной стойки, ударить его в сердце и наблюдать, как единственный, кто хоть чему-то пытался её научить за эти полгода, будет истекать кровью.
Он пообещает, разумеется, что не скажет никому ни слова. А потом приплетёт к этому гадкое "если", поставит ей вполне понятные условия, которые она вынуждена будет выполнять. Или даже его, без сомнений, самого Вечного человека из всех, что когда-либо встречала, уничтожить. Потому что она не вернётся к королеве Каене — но и здесь тоже не погибнет только по той причине, что однажды допустила страшную глупость.
Но не успела. Кто-то открыл дверь — и замер.
Она увидела через плечо Мастера Миро. За его спиной — двадцать её сокурсников, тех самых, что вчера награждали ударами, позабыв о проповедуемой чести. И все они пришли сюда со страхом, что погибнут, а теперь стояли с торжеством. Они увидели настоящую эльфийку, а что в этом месте, кроме жажды охоты, может вызывать такая, как Шэрра?
— Эльф? В Академии? — Миро ступил вперёд. Мастер тоже обернулся — шагнул ближе к центру тренировочного зала, но так, чтобы рука дотягивалась до волшебного узора. Казалось, и стены стали уже — его пальцы застыли на самом последнем завитке магического ключа.
Шэрра знала, что это. Эльфийская палица. Чужая — не его. Иначе она бы почувствовала, что в них бьётся одна и та же душа. Это доказало бы, что и Мастер — остроухий, как презрительно здесь говорили. Но она не могла ничего сказать с точностью. Сколько б ни тянулась к волшебной стене, всё равно замирала. Это был не Мастер — что-то близкое, но не он. А прикоснуться к эльфийской палице, принадлежащей другому — это означало мгновенно умереть от страшного яда, спрятанного в оружии. Самоубийство, смерть почти мгновенная и бесконечно болезненная.
Гул тихого "предательство" промчался по толпе учащихся. Они смотрели на своего преподавателя, как на восставшего с того света самого явственного борца стороны зла. Или, может быть, ждали, что он отступит в сторону, улыбнётся, как ни в чём ни бывало, а после коротко кивнёт — забирайте, он только за, если она наконец-то подохнет…
А он не сошёл со своего места. И пальцы только тянулись к оружию, древней эльфийской смерти, которой мужчина воспользоваться не сумеет.
Шэрре хотелось его остановить. Он собирался покончить с собой — умереть, позволить палице со смертельным ядом выпить остатки жизни из него, да и только. И она не могла позволить этому случиться.
Но что сделать? Выйти вперёд, самой броситься к страшному оружию? Нет. Она не заставила бы себя. В конце концов, так трудно быть всего лишь эльфийкой среди тех, кто достоин большего…