— Да ведь они все умрут! — выдохнула она. — Все до единого… Нет никаких сомнений. Идиоты! Миро может вытаскивать свой меч сколько угодно. Ты переломишь его, как спичку!
Она посмотрела на палицу в его руках. Роларэн добыл себе и перчатки — только одну, точнее, на ту руку, которой держал оружие. Он опирался о палицу, как о какой-то посох, будто бы был дряхлым старичком, и впервые Шэрра подумала о том, сколько ему лет — и что, может быть, мужчина устал. Он шагал быстро и бодро, но вечность, затерявшаяся в свежей зелени глаз, накладывала отпечаток не на тело — на душу…
— Переломлю, — кивнул уверенно Роларэн. — Мне всегда хотелось это сделать. Но пусть творят всё, что вздумают, если это не будет касаться меня напрямую.
Он бросил быстрый взгляд на Шэрру, словно хотел в чём-то удостовериться, а потом кивнул сам себе. Может быть, ещё и пробормотал что-то совсем тихо под нос, да только она не расслышала.
Пройти весь путь от Академии до Златого Леса — да безумие! Это сейчас было единственное, о чём могла думать Шэрра — но, бросая взгляды на Роларэна, внезапно поймала себя на мысли, что он мог и не спешить никуда. Приятно быть, в конце концов, Вечным — из жизни окончательно пропадает спешка. В ней тогда нет никакого смысла. Зачем бежать, если впереди ещё долгие годы, даже столетия бессмертной великолепной жизни?
Она остановилась. Прямо посреди леса — Рэн ещё несколько шагов сделал, прежде чем услышал, что рядом с ним никто не идёт, и обернулся. Посох оставлял кровавые раны на снегу — вокруг него кристаллики, снежинки плавились, растекались лужицей, но не водянистой, а кроваво-алой.
Слёзы жертв королевы. Шэрра обернулась, посмотрев на эту кровавую цепочку, и только хмыкнула себе под нос. Так вот почему у них в Златом Лесу снег едва ли не под запретом, и зима заодно! Королева Каена не боится, что что-то будут ненавидеть больше её самой, она просто не хочет, чтобы эти кровавые пятна распространялись по земле, свидетельствуя о том, что здесь прошла сама правительница. Её Величество!
— Мы так и будем идти пешком? Отсюда и до Златого Леса? Это займёт необъятное количество времени, — девушка усмехнулась.
— Я никуда не спешу.
— Правда?
Он кивнул. Устало зажмурился, словно доселе пытался придумать ответ достойнее, а после усмехнулся и протянул ей руку — без перчатки, ту, которой не прикасался к своей жуткой палице. Мужчина словно приглашал её пойти за ним, не отставать ни на минуту, и Шэрре так хотелось послушаться, последовать, так мирно и уверенно, словно от него веяло настоящей безопасностью!
— Мы действительно не спешим, — выдохнула она. — Зачем спешить, если уже всех, кого хотела, королева убила? Не осталось достойных жизни эльфов, не так ли, Вечный?
— Не осталось эльфов, ради которых я и вправду спешил бы, — возразил он. — А достойные, может быть, и есть.
Она ступила к нему наконец-то поближе, взяла за руку и тяжело вздохнула. Посмотрела на палицу — так и тянуло прикоснуться. Шэрре подумалось, что тогда она поймёт королеву чуточку больше. Может быть, проникнув к ней в душу, можно будет разгадать очередную дикую загадку, расшифровать что-то? Если так, то девушка была готова. Что-то ведь таилось в Каене такое завораживающее и дикое…
Она услышала шум — наверное, не первой, но вскинула голову. Кровавые следы тянулись к ним издалека — что тут догонять, если эльфы не так уж и далеко зашли?
— Сколько? — спросила она у Роларэна привычно холодным тоном, пусть и не умела сражаться в бою.
— Семнадцать, — усмехнулся мужчина. — И один противник этой толпы. Громадина, если я не ошибаюсь. Зачем, интересно.
Шэрра не ответила на его удивительный, странный вопрос. Зачем? Её это сейчас не волновало. Она обернулась в сторону Академии, словно ждала увидеть конницу, мчавшуюся на них. Но всё казалось умиротворённым, даже на снегу остались только их следы.
— Вперёд или навстречу? — поинтересовался Роларэн. Но ответа дождаться не успел — пронзая воздух с тихим, едва ощутимым свистом, у его ног приземлилась стрела.
Вечный подобрал её, посмотрел раздражённо на смазанный ядом наконечник — и сжал в руке, ровно посередине. Та треснула — раскололась пополам, и изнутри потекла какая-то смолянистая жидкость. Наполнена стрела была явно магией, и тот, кто использовал её, был не так уж и умел — если позволил себе такую драгоценность дурно пускать в воздух. Эльф только хмыкнул себе под нос, беззлобно, будто бы удивляясь тому, какие малые дети против него сражаются, а после повернулся к стрелкам.
— Навстречу, — сказал он Шэрре. — И я буду очень рад, если ты отойдёшь подальше.